Фабула «Cлова о полку Игореве»

А. С. Муратова

«Слово» нередко рассматривают как уникальное, ни на что в древнерусской литературе не похожее, произведение. С художественной стороны это абсолютно верно. Но если внимательно взглянуть на сюжет или фабулу, на композицию и то, что происходит с главным персонажем, то обнаруживается, что «Слово» является типичным образцом древних литератур, мифологии и фольклора.

Краткое содержание (фабула) «Слова» состоит в следующем.

Князь Игорь, «который скрепил ум силою своею и поострил сердце свое мужеством», вместе с дружиной и некоторыми князьями, вопреки воле великого князя Киевского, напал «на землю Половецкую» (земля и народ в древнерусском языке почти сливаются в один образ).

Сначала он одерживает сравнительно легкую победу, захватив изрядные трофеи. Поскольку целью похода является не грабеж, а «честь — дружине, слава — князю», захваченным половецким добром «стали мосты мостить по болотам и топким местам».

Но половцы «идут от Дона, и от моря, и со всех сторон русские полки обступили». Русичи терпят поражение, а князь Игорь попадает в плен.

Еще в начале похода князь обратился к дружине: «О дружина моя и братья! Лучше ведь убитым быть, чем плененным быть...». Игорь так говорит потому, что пленение равносильно рабству, а, по представлениям того времени, раб будет служить господину и на этом, и на том свете.

Но половецкие ханы относятся к пленному Игорю подчеркнуто почтительно, не только не желая превратить его в раба, но хотят даже женить его сына на ханской дочери. Такого рода браки тогда совершались нередко, хотя бы ради воинских союзов (мать князя Игоря тоже была половчанкой).

Несмотря на это Игорь бежит из плена, возвращается в родные края, где ему «села рады, грады веселы».

И русичи, и половцы — реальные народы, населявшие в ту пору южную Русь.

Но в описании Половецкой земли есть важная особенность: ей приданы сказочно-мифологические черты «иного мира».

В древности все чужое, иноплеменное часто ассоциировалось с чем-то странным, наоборотным, с недобрыми духами и божествами. О половцах в «Слове» говорится, что они «дети бесовы», что они «внуки Стрибога», «выводок гепардов». Киевскому князю Святославу не случайно снится сон, наполненный символами смерти (видеть вещие сны — прерогатива вождей или царей-жрецов, это способ общения с миром богов и предков), а жена Игоря, Ярославна, обращается к природным силам, которые только и могут проникнуть в иномирную область. Не случайно и причитания Ярославны названы «плачем» и сказано, что она «кукушкою безвестною рано кукует» — это соответствует поминальной традиции.

То, что половецкий стан, при всей его реальности, воспринимается автором и читателем как какой-то потусторонний мир, видно также из описания побега Игоря из плена: «Кликнула, стукнула земля, зашумела трава... А Игорь-князь поскакал горностаем к тростнику и белым гоголем на воду. Вскочил на борзого коня и соскочил с него серым волком». Как это похоже на сказки, где герой в конце-концов благополучно убегает из страны мертвых — страны Кощеевой, бабы-яги и прочих чудищ. И как это похоже на мифологические сказания о древнегреческих героях, попадающих в загробное царство и спасающих кого-либо или самих себя...

Таким образом, фабула «Слова» представляет собою типичную ситуацию, где герой попадает в потустороннюю область и ему удается вырваться из нее.