От секс-вождей к феминизму... В эпоху, когда род был основной и, возможно, единственной ячейкой социума (у разных народов и социальных слоев в разное историческое время), глава рода обязан был исполнять мужской долг по отношению ко всем женщинам своего рода. Потом, с появлением в составе рода отдельных семей, за главою рода осталось — в качестве культурного реликта — так называемое «право первой ночи». Затем оно замещалось «свадебным дружкой» или чисто символически, к примеру, поеданием петуха (курицы) или родовым божком на супружеском ложе (у некоторых народов женщина, якобы для зачатия, шла в лес, клала в постель змей и т. п.). Когда же упрочается статус семьи, главе рода остается только «право на благословение», а натуральное право первого зачатия переходит к отцу семейства (в отношении сыновних жен много позже этот обычай осуждался и был назван «снохачеством») или старшему брату; не исключено, что это же право распространялось на дочерей (или сестер), что, между прочим, отражено в Библии в эпизоде соития Лота с дочерьми. К реликтам сексуального первенства главы рода (семьи) можно также отнести относительную свободу мужчины изменять жене, что когда-то было зафиксировано даже в законодательствах. Гаремы, узаконение наложниц и многоженства, использование крепостных женщин, гувернанток и т. п. — реликты этих обыкновений пракультуры.

Естественно, что при подходящих социокультурных условиях женщина должна была оспаривать у мужчины сексуальное первенство, то есть присвоить себе право выбора партнера для зачатия. В далекой древности это могло воплощаться в эпизодах узаконенного обычаем матриархата, а затем реализоваться в отклонениях от супружеской верности, и, наконец, в свободе девушки от родительской воли. К сексуальному первенству женщин как социокультурному явлению можно отнести греко-римский институт куртизанок и гетер, лесбийство, легендарное амазонство, отчасти проституцию. Замечательным примером патриархальных и одновременно матриархальных мотивов является Гомерова «Одиссея» — мы имеем в виду историю с посрамлением женихов Пенелопы: она сама должна была выбрать нового мужа, но при условии, что он сумеет натянуть тетиву на лук Одиссея (натянутый лук — известный в древности символ мужской силы); сделал это, разумеется, лишь Одиссей, что подтвердило его сексуальное первенство как главы рода. Женское первенство демонстрируют также легенды о Клеопатре, Мессалине и Екатерине Великой.

Весь современный феминизм несомненно питается стремлением к сексуальному первенству. Требование равенства с мужчинами — это только первый этап. На самом деле тут оспаривается пока что более широкая половая свобода мужчины, а затем — «с разгону» — будет взято (если будет взято) следующее препятствие — первенство. Такова мощь пракультуры: в сравнении с нею ничего принципиально нового человечество не выдумало.

См. также:

• Рубрикатор тем «Гуманитарного синтеза»