Первая страницаКарта сайта

Несколько соображений по поводу культурологии и современного русского менталитета. Разбираться (культурологическими методами) в нынешней русскости — задача сверхтрудная. Мало того, что культура, в том числе ее ментальный аспект, заметно различается у разных групп населения — зависит от уровня жизни, характера деятельности, возраста и пола, места обитания, знаний (особенно гуманитарных), на нее, культуру, накладывает отпечаток то, как жил человек в советском прошлом, кто его родители и родственники. Кроме того, нельзя пренебрегать натурой людей, умственными способностями, художественным вкусом, отношением к религии, искусству и литературе. А какими способами можно выявить объективную картину? Какую роль могут при этом играть опросы? — вероятно, любые ответы вызовут только споры. Приходится также отметить, что обсуждаемая проблематика всегда находилась и находится под прицелом идеологически озабоченных и малокомпетентных в означенных вопросах личностей, не говоря уже об «оке недреманом» государственных радетелей. В результате, говорить сегодня о культурологии русскости, как области объективного и конкретного знания, ну, хотя бы о достаточно полном корпусе толерантно изученных фактов, на наш взгляд, не приходится. Может быть поэтому невозможно также говорить о каком-либо влиянии культурологических, как и социологических, исследований на развитие трезвого национального самопознания в широких слоях населения. Небезынтересно отметить, что отсутствие чего-либо в общественной жизни наряду с настоятельной потребностью в нем порождает такие явления, как идеологическая заостренность искусства в условиях запрета на свободную политическую деятельность (в России это 19 в. и советский период) или развитие русской религиозной философии из-за нечитабельной архаичности православного богословия, а применительно к нашей теме это доморощенная культуро- и социология некоторых журналистов, обозревателей и писателей.

Что же все-таки, с достаточной уверенностью, можно сейчас утверждать относительно ментальных, нередко бессознательных, установок большинства? В качестве грубого приближения речь может идти о трех китах: о нашей извечной, хотя и не очень явной, установке на выживание («От сумы, да от тюрьмы не зарекайся», «Не до жиру, быть бы живу», «Что наживем, то и проживем», «Что сожнем, то и сожрем» и т. п.); об установке на обостренный национальный иммунитет (индикаторы: виноваты всегда чужаки, мы — во вражеском окружении, мы — лучше всех и т. п.); об установке на подражание — моде, власть имущим, соседу, рекламе, сослуживцу и т. д. Замечательно, что при содержательном различии указанных установок, они вполне согласуются друг с другом и представляют собою нечто целостное.

Возможно, что на уровне такого слишком обобщенного взгляда мы упускаем чисто русскую изюминку или горчинку. Но стоит эту картину рассмотреть поближе и сравнить, скажем, с современной Европой (а с чем еще сравнивать?), мы тут же обнаружим различия. Во-первых, о выживаемости подавляющее большинство европейцев, кажется, не упомнит. Относительно установки на иммунитет, то есть культурную и прочую изоляцию, в Европе тоже нельзя говорить: общение между европейскими народами уже давно было нормой, а сейчас европейцами стали миллионы выходцев из других континентов, и нетерпимость к инакому проявляют более эти выходцы, чем коренные европейцы; если европейцы и стараются ограничить проникновение чего-то иного, так это американской культуры. Наконец подражание, будучи интуитивным средством общественной солидарности во всех странах и обществах, от древности до наших дней, в современном западном мире имеет существенное отличие. А именно, количество и качество образцов для подражания намного больше и разнообразнее, чем в России. Причем, если в Европе это разнообразие порождается традиционным сохранением органично развивающихся национальных и местных культур и образов жизни, то в России разнообразие обусловлено в основном различным материальным достатком. Так было и в советский период из-за усиленной культурной и идеологической стандартизации, игнорирования местных особенностей, отсечения своеобразия, куда только доставала рука партийного начальства. Расплачиваться за это придется еще очень долго, поскольку культурно опустошенная земля не скоро родит полноценные плоды. Тем более, что воспитанное еще в советский период большинство населения отнюдь не склонно к культурной глубине и широте, к отказу от прежних стереотипов поведения. А молодое поколение, в массе, всерьез не воспринимая прописи старших, подражает примитивным выжимкам западной культуры, которые, уж точно, не дадут полноценных плодов.

См. также: