О психокультурных комплексах, объединяющих психику и культуру. Есть представление о душевной жизни человека, куда, как правило, относят то, что он чувствует, думает, переживает и что воздействует на него исподволь, из каких-то глубин его «подсознания» и из внешнего мира; душевная жизнь испытывает влияние и физиологических процессов. Есть также представление о социокультурной, общественной жизни с ее обыкновениями и обычаями, требованиями, модами, ограничителями поведения, моральными нормами, ходячими коллективными представлениями и т. п. И та, и другая жизнь отчасти автономны, но что-то их объединяет. Это «что-то» приблизительно можно назвать пониманием: человек, по-своему, понимает жизнь мира, но и мир, прежде всего общество, по-своему, понимает человека. Этот, по сути, факт должен вселить в нас подозрение: если душевная и общественная жизни как-то сообщаются между собою, то они не могут быть совершенно разной природы — в них наверняка есть что-то сущностно общее. Человек не мог бы познавать и преобразовывать мир, если бы не был сродственным с ним, — в человеке есть то, что также свойственно обществу, но, пожалуй, и зверю, земле, звезде... На убеждении такого рода зиждутся некоторые философские системы, например, система «идеал-реализма» Н. О. Лосского.

Теперь обратимся к следующему факту, говорящему о в известной мере сокрытой цельности внутреннего и внешнего. Любое или почти любое душевное состояние ищет выхода: в жесте, в позе, в голосе, в той или иной деятельности, в общении, в образном воображении, в сновидениях. Иными словами, в чем-то как бы «внешнем», обычно более определенном или устойчивом, или ощутимом, или вещественном, представимом и связанном с культурой. Прикованный к постели обессиленный больной, запертый в застенке узник страдают еще и потому, что их переживания не находят деятельного выхода вовне.

Наконец, еще один факт. Стоит нам на что-нибудь обратить внимание, как мы тут же, почти автоматически, начинаем оценивать, классифицировать и цензурировать воспринимаемое, иными словами, осмысливать его в индивидуальном культурном контексте. То же самое происходит при рефлексирующем осознании собственной душевной жизни. В описанном явлении также сказывается наложение и взаимопроникновение психического и культурного. Вообще, совершенно ясно, что психика выходит далеко за границы нашего тела и именно поэтому мы способны воспринимать и познавать окружающий нас мир, жить в определенном согласии с ним, в том числе с культурой.

Иногда осознанно, но чаще всего не совсем осознанно указанные представления и убеждения уже очень давно присутствуют и в психологии, особенно практической, и в культурологии. Так что не мы первые все это заметили и стали изучать мир человека под этим углом зрения. Однако вполне осознанная научная постановка исследований именно в таком ракурсе возникает, вероятно, лишь в 20 веке. Сошлемся хотя бы на то, что на слуху в отечественном научном сообществе: попытки в этой области психологов круга Л. С. Выготского, историческую школу «Анналов», психоаналитическую культурологию, теорию деятельности, коллективную психологию, работы Маргарет Мид, Эрика Эриксона. Следует также отметить появление в современной российской науке «культурной психологии». Вот что пишет о ней М. С. Гусельцева: «Культурная психология возможна как поздняя, завершающая наука, и самостоятельный статус она обретает лишь во второй половине 20 века, когда в гуманитарном познании вырабатывается адекватная для ее развития методология (герменевтика, неокантианство, аналитика повседневности и т. п.)». Гусельцева считает, что «культурная психология в силу своей специфики (диалога между психологией и гуманитарным знанием) является на сегодняшний день ведущим направлением психологии в выработке постнеклассической парадигмы» (обзорно-аналитическая статья Гусельцевой опубликована в «Вопросах психологии», 2006, № 1). В ее же статье «Категория культуры в психологии и гуманитарных науках» («Вопросы психологии», 2006, № 4): «Культурная психология, по определению, представляет собой междисциплинарную область исследований взаимоотношения психики и культуры» (с. 3); «На границе двух дисциплин обнаруживают себя реальности, для которых нет названия в научном языке» (подчеркнуто нами — Л. В., А. М.) (с. 14).

Чтобы упростить методологию «психокультурных» исследований, нередко вводят иерархию — что первично, а что вторично, нечто вроде причинно-следственной схемы: одни считают, что общественная культура формирует психологию, другие наоборот. В действительности психика и культура бывают так тесно сочленены, что мы вправе говорить о наличии цельного психокультурного явления, а раздельное изучение его проекции в культуре и психике вынужденно, поскольку как будто отсутствует адекватный научный «язык» для описания такой целостности. На наш взгляд, такой «язык» все же существует...

Пракультуру, из которой вырастают всевозможные культуры, мы стараемся описывать, главным образом, в виде психокультурных комплексов. Называя их по-разному — установками, страстями, синдромами, стремлениями, обычаями, мифологемами, пралогосами и т. п., мы неоднократно обращали внимание на их комплексную природу, обращали внимание на их перекличку в культуре (в широком смысле), в языке, в менталитете, в душевной жизни. Иногда тот или иной комплекс проглядывает в них одновременно, иногда же, теряя силу и вытесняясь из актуальной психики, он по-прежнему полон энергией в культуре, или наоборот. Существует немало сцеплений и между разными комплексами.

Наличие между психикой и культурой взаимосвязей, иногда их нерасторжимость объясняется параллелями в их пракультурных основах. Психика и культура созданы как бы по единому проекту. Различие между ними только в том, что в культуре пракультурные комплексы выступают в роли семян, из которых растет культура, а в психике пракультура как бы встроена в ее структуру и механизмы (подобно впечатанным платам).

Благодаря упомянутому параллелизму человек понимает намеки, советы и указания, исходящие от культуры, вовлекается в нее и воспитывается ею. Однако надо иметь в виду, что у культуры есть собственный исторический путь, она обладает своими механизмами наследования, трансляции, диффузии и т. п. И как только культура совсем отрывается от пракультурных импульсов, затушевывает их слишком сильно, человек перестает понимать культуру и она обессиливается, теряет властные полномочия, и бесстыдно обнажаются те самые импульсы. Им-то большинство людей внимает с готовностью. Вообще же, пракультурные элементы, заложенные в психике и культуре, друг друга поддерживают как самые близкие родственники.

Функционирование в культуре пракультурных комплексов рассматривалось нами очень часто — собственно этому, в основном, и посвящен сайт, особенно раздел «Гуманитарный синтез». Что касается аналогичного исследования психики, то на этот счет материалов значительно меньше — поэтому напомним главные положения нашей метафорической модели психической жизни.

Начнем с того, что психика разведена как бы на два мира: приемлемое и неприемлемое содержание. Как только что-либо воспринимаемое (из собственного организма или из его окружения) возбуждает достаточно сильное внимание или обнаруживается им, оно — воспринимаемое — испытывается на приемлемость, причем время испытания может быть коротким и долгим. То, что прошло испытание, как бы перешагнуло порог, присовокупляется к области приемлемого, — области «собственного Я», а срезавшееся на экзамене отправляется в некий отстойник неприемлемого — в «несобственное Я», куда сознание (внимание) старается не заглядывать. Что, впрочем, не мешает несобственному Я иногда вторгаться в собственное Я (будем его называть «базой»): обычно это происходит, когда избирательный механизм испытания ослаблен, к примеру, во сне (бывают и другие причины). Указанное вторжение может пройти без последствий — чужаки быстро выпроваживаются на свое место, но может приводить к психическим расстройствам, борьбе с самим собой, к неразрешимым внутренним проблемам и всегда, хотя и в разной мере, сопровождается страхом или родственными ему эмоциями (в отношении неприемлемых сексуальных впечатлений и влечений это было впервые продемонстрировано З. Фрейдом).

Что означает «приемлемость»? — это своего рода близость к тому, что уже есть в базе, к каким-то ее фрагментам (не очень весомые противоречия, возможность соединения и уплотнения). База накапливается с младенчества и, что очень важно, время от времени ее границы раздвигаются, особенно в детстве, возникают «пустоты», благодаря чему в собственное Я проникает существенно новый материал, отношение к которому со стороны испытательного (избирательного) механизма не слишком строгое.

Психика пополняется восприятиями («психофактами») потому, что она как бы испытывает голод — ей нужна «пища», особенно когда пустоты велики. Сильный голод может приводить к неконтролируемому вторжению несобственного Я. Поскольку психика «заинтересована» в пополнении, испытательный механизм не сразу отбраковывает неприемлемые психофакты, а старается преобразовать их в направлении примлемости... Таким образом, в психике почти постоянно происходит «работа», сфокусированная прежде всего на согласовании, упорядочении, классификации, отбраковке и преобразовании психофактов. Содержание базы фрагментарно перетряхивается, и то, что когда-то было приемлемым, может изгоняться в несобственное Я, а скучающие в нем чужаки могут востребоваться.

Помимо описанной выше внутренней активности психики имеет место и внешняя активность. Мы подразумеваем под нею воздействие психики на организм, частью которого она является. В самых общих чертах можно предположить, что психофакты и их агрегаты, нагруженные какой-то энергией — «психической стимуляцией» — в определенных ситуациях направляют ее в организм («тело»), передавая его членам и органам определенные сигналы. Упомянутые ситуации возникают, вероятно, тогда, когда «психическая стимуляция», подобно энергии или информационному напряжению, зашкаливает за некие пределы. Существуют и блокираторы указанных сигналов.

Далее, с помощью примеров, охарактеризуем пракультурные комплексы, о которых у нас заходила речь чаще всего. Характеристики будут относиться к проявлениям этих комплексов и в психике, и в культуре.

• Всеживость (всежизненность). В психике всё, без исключения, приобретает качество одной и той же субстанции — вид активных, в известной мере цельных, наделенных собственной жизнью психофактов. В культуре всеживость, особенно характерная для простейших культурных форм, обусловлена тесной связью человека с окружающим; как представляется, любая вещь (природная, сделанная) существует по-своему и чтобы ее изменить, нужно приложить усилия — в силу этого вещам приписывается внутреннее упрямство, а иногда активность по причине наличия в них духов, душ. Различие в степени и специфике сопротивляемости в дальнейшем развитии культуры приводит к выделению особого класса вещей (люди, животные, растения), которым свойственно наиболее активное самосохранение.
• Избирательность. В психике действует механизм отбора приемлемых психофактов. В культуре механизмы отбора (выбора) повсеместны: в области пищи, брачевания, мест обитания и т. д.
• Многое в немногом. В психике «уплотнение» и обобщение сходного, аналогичного, близкого. В культуре: создание многофункциональных структур и объектов, категории общих понятий, закона, Бога, представления о семени, гене, зародыше.
• Изоляция. В психике огражденность собственного Я, отбраковка неприемлемых психофактов. В культуре: запреты на общение, контакты и т. п. с чужеродным, инакомыслящим наряду с установленной обычаем или законом возможностью преодоления запрета, категория сакрального, социокультурное ограждение этносов, социальных слоев, индивидов, властей, категория «свое — чужое». Абсолютной изоляции нельзя добиться ни в психике (собственного от несобственного Я), ни в культуре — нередко есть допускаемые обычаем и законом «дыры».
• Отождествление. В психике объединение приемлемых психофактов. В культуре: объединение индивидов в родовые, этнические, национальные, социальные и прочие сообщества.
• Свобода. В психике это выражается в активности, внутренней и особенно внешней. В культуре это воплощение задуманного, желаемого, воображаемого.
• Превосходство. В психике победы над неприемлемыми психофактами, то есть их выбраковка в несобственное Я. В культуре: установка «мы — лучше (сильнее, справедливее и т. п.) всех», завоевания, подчинение и т. п.
• Богатство. В психике заглатывание новых психофактов и заполнение «пустот». В культуре: накопление вещей, денег, земель и т. д.
• Влечение к смерти. В психике — это ее, психики, сокрытость от других людей, ее пребывание в «ином мире» (относительно других людей). В культуре: отделение умерших от живых, почитание их и опасение их, невозможность проникновения живых в загробный мир; преклонение перед предками и зависимость от них; тайна смерти и культ смерти; представление об «ином мире»; понимание неизбежности смерти.
• Жертва. В психике изгнание неприемлемых психофактов в несобственное Я и обработка психофактов с целью их приобщения к собственному Я. В культуре — жертвоприношения и жертвенность как основа нравственности. Жертва по смыслу своя и чужая одновременно.
• Страх. В психике вторжение неприемлемого в приемлемое, постоянное опасение этого. В культуре: страшные образы, угрозы для запугивания, страх перед превосходящей силой, перед смертью и болью.
• Двумирие. В психике разделение на две области — собственное и несобственное Я. В культуре множество бинарных оппозиций с противоположными оттенками: человеческий мир и природный мир, земное и космическое, мир человеческий и мир божественный, здешний мир и загробный мир, рай и ад.

Таким образом, как мы старались показать, само устройство психики сводится к смыслам, которые также можно приписать пракультурным установкам, представлениям, обычаям в культуре.

Мы вряд ли в состоянии непосредственно осознавать устройство психики, что и дает нам право говорить о том, что пракультура присутствует в ней бессознательно. Лишь основанные по преимуществу на эмпирическом материале метафорические модели способны наделить смыслами указанное устройство. Тем не менее именно устройство психики, напрямую неосознаваемое, обеспечивает людям осознавание и понимание пракультурной почвы в культуре, следовательно, и ее самоё, ежели она не слишком взлетела над сей почвой...

В сайтовых текстах рассматривается очень много пракультурных элементов, а приведенный выше их перечень весьма короток. Зато каждый из них соотносится с большой группой не названных здесь, но аналогичных ему. Что касается психики и идеи о ее параллелизме с культурой, то с разработкой этой темы можно также познакомиться в других заметках в рубрике «Индивидуальность».

См. также:

• Рубрикатор тем «Гуманитарного синтеза»