Пракультура, история и современная борьба идеологий. Предварительные условия устроения культуры и функционирования психики — это способности разъединения и соединения. Раскол на свое и чужое, верх и низ, божеское и человеческое, природное и культурное, небесное и земное, патрициев и плебеев должен существовать сначала в возможности, а затем в действительности. Эта возможность изначально заключена в самом устройстве психики и служит очевидным условием таких, часто изощренных, пракультурных потенций, как превосходство и обособление. Благодаря способности к разъединению люди стали жить родами, племенами, нациями, государствами, со своими языками, культурами, территориями. Благодаря ей же мы воспринимаем мир разделенным на отдельные предметы, вещи, объекты, на множество людей. Стремление к превосходству и обособлению — рода, нации, наконец индивида — тысячелетиями двигало историю. Разъединению противостоит способность соединять, которая тоже изначально заключена в устройстве психики в виде возможности. Первая способность представлена в психике ее разделением на собственное и несобственное Я — две области для развода приемлемого и неприемлемого содержания восприятий. В культуре это аналогично своей и чужой культуре, допустимому и запрещенному, упомянутым выше оппозициям верха и низа и прочим. Вторая способность позволяет стыковать, структурировать, ассоциировать разные психофакты, позволяет формировать Я в нечто цельное. В культуре эта способность является средством синтеза разнородных элементов, превращает культуру в систему. В качестве пракультурной потенции она выступает как стимул к отождествлению.

Столкновение и борьба установок к отождествлению и превосходству в наше время приняло особенно явственные формы и усугубило идеологическую войну между Западом и Востоком. В каком-нибудь захолустном Тусоне (штат Аризона) белая учительница становится на колени перед черной школьницей, прося у нее прощение за колониальные экспансии и прежнюю дискриминацию (похоже на анекдот, но это факт). А в России напротив: возмущаются, когда прибалты и бывшие сателлиты СССР говорят об оккупации их Советами. В этих спорах и фактах мы вряд ли найдем правых и виноватых, но принципиальное расхождение в ментальностях налицо. Одним из отличий современной западной ментальности является рост стремлений к отождествлению, обычно в форме утверждения равенства рас, народов, вообще людей, даже людей и животных, утверждения, противостоящего прежней установке на превосходство европейской цивилизации с ее отпочкованиями на других континентах. Любопытно, что в стране «победившего социализма» равенство всегда было только декларацией, а фактически господствовала страсть превосходства — партии над народом, Советского Союза чуть ли не над всем миром. В горбачевско-ельцинскую эпоху, под влиянием западной ментальности, эта страсть поутихла на уровне официальной идеологии, но продолжала жить в народной ментальности, каковой разрыв вызвал глубокое недовольство в народе. Поэтому, «идя навстречу пожеланиям трудящихся» (как когда-то говорили), в последующий период она — эта страсть — вновь стала квинтэссенцией государственной и общественной идеологии.

На самом Западе продолжается схватка двух противоборствующих установок. Она постоянно подогревается убеждением в исключительных преимуществах, можно сказать, богоизбранности западной цивилизации, что абсолютно противоречит принципу глобального отождествления. Идеологема равноправия этносов, культур, религий также противоречит исторически сложившимся социокультурным иерархиям внутри западных государств: традиционно господствующие этносы и религии вряд ли согласятся приравниваться к «прочим», разве что на словах.

Восток и Юг как будто хотят наверстать упущенное: идеологема превосходства овладевает «странами третьего мира» и она начинает стрелять. В расовом превосходстве черных нынче уверено не только большинство афроамериканцев, но вслед за Леопольдом Сенгором «негритюд», воспетый им несколько десятилетий назад, становится лозунгом всего континента. На религиозном превосходстве ислама уже настаивают иные граждане Европы, и не только выходцы из Африки и Азии, а некоторые ее коренные жители, последователи Рене Генона. В России уверенность в национальном превосходстве подкрепляется и православной религиозностью и незабываемым имперским и советским прошлым. К тому же, как и на Западе, но пожалуй острее, дает себя знать противоречие между декларируемым равноправием и исторически сложившимися отношениями между регионами и этносами.

При всей его исторической опытности, Западу придется перейти к глухой и малоперспективной обороне. На сугубо идеологической почве Западу не справиться с напором Востока и Юга, противопоставив ему политкорректность, тезис о равенстве рас и народов, и даже религий, всемирную благотворительность, любовь к африканским сиротам, призывы к соблюдению прав человека. Что же до равенства афроазиатских и латиноамериканских народов с западными, — те, кого хотят подравнять, отнюдь не желают этого, считая себя лучше западных народов, ну, а благотворительность прибавляет лишь зависти у благотворимых и уверенности в том, что благотворящие в самом деле виновны в их бедах. А призывы соблюдать права человека там, где о них не слыхивали, по меньшей мере наивны.

Могут сказать: но разве Запад утерял свою экономическую, научную, военную мощь, свое фактическое превосходство в этих областях? — ничуть не утерял. Но ежели ты стесняешься своего превосходства, то никогда не победишь.

...По приблизительной «филиации идей» вспоминается одно известное стихотворение Валерия Брюсова. Начинается оно, кажется, так: «Где вы, грядущие гунны, / Что тучей нависли над миром!», а кончается самоубийственно красиво: «Но вас, кто меня уничтожит, / Встречаю приветственным гимном». Все-таки жаль Европу — великая была культура...

См. также:

• Рубрикатор тем «Гуманитарного синтеза»