Животный инстинкт гнезда, берлоги, норы. Сей инстинкт, пройдя через пракультуру, преобразился в человеческий инстинкт жилища. У стадных животных инстинкт укрытия удовлетворяется защитой слабых сильными особями: слабые и беременные обычно окружаются сильными. Для тех же целей служит любое укрытие: нужно отгородить от опасностей, главным образом, детенышей, вынашивающих и кормящих, спящих, иногда спрятать впрок пищу.

Вначале появились, видимо, только изгороди. За ними, в центре, женщины и дети, мужчины охраняют стены. Живут все вместе, тут не до того, чтобы разделяться на семьи. Когда появляется крыша, это уже жилище, близкое к современному пониманию. Культурные реликты той эпохи, когда крыши не было, это «изба по-черному» с дырой в кровле для выхода дыма из печи, а также дом в Древнем Риме с отверстием в кровле.

Подобно тому, как не должны бросаться в глаза гнезда, берлоги, норы, поначалу таковыми были и жилища. Поэтому в среднерусской полосе, на севере и востоке во времена удельных княжеств многие поселения строились в глубине лесных массивов (см. «Сказание о граде Китеже»). Однако церкви и княжеские хоромы начинают демонстративно ставить на холмах (возвышениях), дабы засвидетельствовать власть князя и епископа над данной территорией.

Реликтом прежнего совместного пребывания всего рода или племени за ограждением было устройство домов с одним помещением (дом из нескольких комнат появился позже). Такого же рода реликтом является церковь и общественное здание с залой. Заметим, что и церкви, и общественные здания поначалу имели примерно круговую основу — опять-таки в реликтовой связи с круговым ограждением поселений. Так строились и города.

Как уже отмечалось, первоначальные жилища предназначались для совместной жизни многих семей в одном помещении. Соответственно этому в русской избе одновременно жили несколько поколений (так было не только у русских и не только в деревнях). Выделению из крестьянского хозяйства молодых семей противились (еще во второй половине 19 века) не только из-за экономических соображений (потеря для старшего поколения рабочих рук, инвентаря и земли), но также из-за нарушения древней традиции (что вряд ли осознавалось).

Культурная история чего бы то ни было всегда такова: в новом мы нередко находим старое, иногда очень далекое, — в виде «реликтов», то есть следов, отражений, отдельных деталей и т. п.

См. также:

• Рубрикатор тем «Гуманитарного синтеза»