Рабство и христианство. «Раб — говорящее животное» — это, кажется, у Аристотеля. «Животное» здесь не в том смысле, что это нечто презренное и обязательно грубое, а, главным образом, это то, что служит людям и что может быть в точности приравнено к домашнему животному. Но какой же хозяин будет без нужды хлестать его, морить голодом, заставлять что-то делать до изнеможения (загонять, скажем, лошадь или вола)? Есть свидетельства того, что служащих по дому и родившихся в рабстве рабов древние греки и римляне считали иногда чуть ли не членами семьи. На мягком отношении к рабам настаивают Моисеевы законы, аналогичное отношение было в установлениях египетской религии (времен фараонов). Конечно, все мы понимаем, что тут как и везде: гладко было на бумаге, но забыли про овраги. И все же...

Откуда брались рабы? Прежде всего, это взятые в плен, вообще люди из покоренных племен и народов. Следуя представлениям родовой мифокультуры, каждый род и народ считал, что все прочие «хуже» его, как бы и не совсем люди (даже в 18 веке один из столпов «века Просвещения», Монтескье, полагал, что негры это не люди; а что — сегодня — не бытует похожее отношение к «иноплеменным»? Так-то вот...). В некоторых древних языках «раб» приравнивался к мертвому, убитому (О. М. Фрейденберг), а с мертвым можно поступать как угодно. Византийцы нередко ослепляли пленных, ибо слепота — символ смерти (разумеется, тут присутствовало и практическое соображение: какой из слепого воин?). Были рабы и из единоплеменников, главным образом, несостоятельные должники, которые должны были отработать свой долг. К ним отношение лучше, это, так сказать, временные не люди.

Христианство не осудило рабство, а, скорее, вполне признало его как узаконенный обычай. Вот что пишет апостол Павел: «Каждый оставайся в том звании, в котором призван», — то есть если ты призван Богом войти в сообщество христиан и ты раб, таковым и оставайся (древние христиане, а некоторые и нынче, считают, что приобщение человека к Церкви совершается по воле Бога, хотя сам человек может думать, что он это делает по собственной воле). Далее Павел продолжает: «Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся. Ибо раб, призванный в Господе, есть свободный Господа; равно и призванный свободным есть раб Христов. Вы куплены дорогою ценою (имеется в виду распятие Христа — Авт.); не делайтесь рабами человеков (то есть не поклоняйтесь людям как Богу — отсюда и преследование христиан в древнем Риме, поскольку римляне почитали императора как бога и приносили в честь него жертвы, что христиане отказывались делать — Авт.)». Павел так резюмирует эту часть своего поучения: «В каком звании кто призван, братия, в том каждый и оставайся пред Богом» (1-е послание к Коринфянам 7, 20—24). Более того, по учению Церкви и за гробом люди остаются в том «чине», в котором пребывали при жизни. Вот что говорится в современном православном молитвослове («Канон покаянный ко Господу нашему Иисусу Христу», песнь 8): «Верую, яко приидеши судити живых и мертвых, и вси во своем чину станут, старии и младии, владыки и князи, девы и священницы...».

Из социокультурной практики древности христианство заимствовало и образ «раба Божия» — человека, отрекшегося от своей воли, дабы заместить ее по мере сил постигаемой волей Божией, человека, полностью подвластного Церкви (даже совершенно новое неизбежно опирается, хотя бы частично, на уже бывшее). Абсолютное подчинение придумали, конечно, не христиане. В пракультуре такое подчинение родовым обычаям, возглавителям рода и родителям в конечном счете означало подчинение предкам, которые были равносильны божествам. А разве многие века, да и сегодня, всяческая власть не исповедует абсолютное подчинение как вожделенный идеал?..

См. также:

• Рубрикатор тем «Гуманитарного синтеза»