Ввысь — к прародине! Археологи, геологи, географы и другие исследователи древних цивилизаций, кажется, уже не отрицают грандиозных потопов, то есть затоплений обширных территорий, о чем свидетельствовали Библия и, можно сказать, вся мифология. К слову сказать: почему какой-нибудь раскопанный топорик или черепок вызывает больше уважения, чем предание или миф?.. (Весьма содержательная статья на тему потопов есть в «Мифах народов мира». 1982. Т. 2. С. 324). В мифах нередко рассказывается о том, как люди спасались от водных стихий на горах и деревьях, а затем, спускаясь на освободившуюся от потопа землю, основывали новые поселения и частично восстанавливали прежние культуры. К примеру, в древнегреческом мифе о потопе рассказывается о том, как сын Прометея «праведник» Девкалион с женой Пиррой, взобравшись в ковчег, плыл девять дней и ночей и высадился на горе Парнас. Греция (а по законам мифа все человечество) была погребена насланным Зевсом потопом, но после того, как вода сошла, спасшиеся супруги устроили что-то вроде камнепада — вниз стали бросать камни («кости праматери», то есть Матери-Земли), из коих возникли новые люди. Спустившись с гор, Девкалион основал святилища Зевса в Афинах и в других городах, — иными словами, передал новым людям прежние знания, культуру и культ — характерное общее место для подобных историй. Библейское предание о Ноевом ковчеге пересказывать не будем — оно всем известно (этот ковчег неоднократно искали в горах Кавказа).

Были ли потопы «великими» или только локальными, сейчас вряд ли можно определить, но ясно, что они загоняли людей на горы и возвышенности, где, возможно, и раньше были стоянки. Так возникли и кое-где продержались тысячелетиями предания и легенды о пришедших с гор, вообще откуда-то свыше, прародителях «вторичного» человечества (учитель жизни Заратустра — у Ницше — тоже спускается с гор). Но еще устойчивее и почти повсеместно эти предания живут потаенно — в подсознательных пластах, в качестве составляющих элементов пракультуры. Именно эти элементы выражаются в форме смутной ностальгии по некой надземной прародине. Стремление к ней выливается многоразлично: от легенды об Икаре и альпинизма до самолетов и полетов в Космос. Не случайно божества пребывали в горах — на Олимпе, в Гималаях, а Бог и ангелы — на небе. На Брокене собирали свои шабаши и ведьмы. Подобных примеров — уйма. Языческие капища сооружались по преимуществу на холмах и там же возводились церкви. На холмах старались устраивать поселения, замки, крепости (и отнюдь не только для более удобной обороны). Реликтом древних преданий о спустившихся с гор носителях культуры и культа являются легенды о положивших начало человечеству инопланетянах и легенды о Шамбале. Кажется, до сих пор пользуется интересом гипотеза Сванте Аррениуса (19 в.) о занесенных на Землю из Космоса семенах (спорах). Присовокупим сюда упорные поиски жизни на других планетах и гигантскую литературу подобного рода. Несомненно, что библейское предание о Вавилонской башне связано с той же самой ностальгией, как и видение во сне патриархом Иаковом лестницы, касающейся неба (Бытие 28; 11—13); обширный материал на тему «Небесной лестницы» можно найти у Дж. Фрэзера в книге «Фольклор в Ветхом Завете» (С. 252). Согласно одному из вариантов известного мифа о Прометее, он в наказание был прикован к горной скале, ибо открыл сыну, а следовательно всем людям, путь спасения от потопа на горе (вспомним, что Девкалион был сыном Прометея). По утверждению епископа новгородского Василия (14 в.) новгородцы нашли вход в рай в северных горах. Иисус Христос впервые наглядно явил последователям свое божественное происхождение на горе Фавор («Преображение Господне»).

В русле той же ностальгии по прародине — храмы, столпы, статуи и т. п. Это пирамиды, высоченные культовые сооружения в Египте, Ассирии, Вавилоне, азиатские храмы, например, Тадж-Махал, столпы на острове Пасхи, статуи Будды, к примеру разрушенная талибами в Афганистане. В Европе высокие культовые постройки, монументы и статуи возводятся на протяжении полутора тысяч лет. Чего только стоит невероятного размера статуя Константина Великого (на римском Капитолии). Отсюда же и готика.

Особенное значение имеет материал — камень. Еще раз вспомним разбрасывание камней в мифе о Девкалионе. А вот что пишет апостол Петр (так Христос назвал Симона: Петр — это камень) в своем первом послании (2; 5), говоря о Христе: «Приступая к Нему, камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое...» Там же Петр цитирует Божьи слова в передаче пророка Исайи из Ветхого Завета: «вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный». В «Откровении» апостола Иоанна описывается Небесный Иерусалим из драгоценных камней. В известном афоризме из «Притчей» Соломоновых — «Время разбрасывать камни, и время собирать камни» — явная метафора: камни — это люди. То, что в камнях дремлет какая-то жизнь, — представление, бытовавшее с очень глубокой древности. Возможно, что оно как-то соотносится с иногда излучаемой камнями энергией, и, разумеется, напрямую связано с удивительными свойствами драгоценных камней. Возможно также, что было обращено внимание на как бы единоприродность костей и камней. Кость — это символ родовой жизни (переломить кость преступнику считалось достаточным средством для прекращения его рода). Поскольку же кости вырастают в живом организме, напрашивается «догадка», что камни — это части всеземного организма или останки каких-то чудовищных существ (божеств). Все это могло привести к представлениям о каменных людях, или людях-камнях, в том числе спустившихся когда-то с гор (есть немало историй об окаменении людей; см., например, библейское предание о жене Лота). Статуи, храмы до сих пор некоторыми людьми, чаще неосознанно, воспринимаются как вместилища духов. В церковной практике есть даже такие выражения: «намоленные стены», «намоленная церковь». Бывают случаи, когда улавливают отголоски молебного пения даже в закрытых церквах. Добавим еще, что издавна в строении домов и храмов старались отражать человеческие пропорции. Настоящие архитекторы иначе и не рассматривали свое творчество, как работу со скрыто-живым материалом для получения опять-таки чего-то живого. Микельанджеловский купол собора св. Петра (в Риме) притягивает и несколько пугает именно своей таинственной живостью. И не является только красивой фразой утверждение скульпторов, что для создания статуи им нужно «всего лишь» удалить из мраморной глыбы ненужное...

Какие народности образовались из послепотопных горцев, а какие нет, — мы пока не знаем. Но, пожалуй, это не столь важно, так как благодаря миграциям и культурным влияниям устремляющая ввысь ностальгия могла затронуть ментальности и культуры почти всех народов. Поэтому исследование пракультурных основ исконно равнинных народов также должно учитывать наличие в этих основах обсуждаемой ностальгии. Вообще, пракультура, скорее всего, едина для всего человечества, особенно ее древнейший пласт. Впервые эта точка зрения была введена в научный обиход, вероятно, Фридрихом Ратцелем (1844—1904), основателем антропогеографии, и постоянно служит нам ориентиром.

Все то, о чем говорилось выше, относится, главным образом, к Европе. Несколько слов о России. Долгое время она была по преимуществу страной деревянной. На Руси каменным постройкам сопротивлялись, и в таких домах даже избегали жить — это этнографические факты. Объяснять это лишь трудностью разработки карьеров несерьезно. В пику старой традиции Петербург строился исключительно в камне. По указу Николая Первого все деревянные церкви в стране велено было заменить на каменные, — из-за систематических пожаров, которые губили не только здания, но и священные предметы, иконы, книги. Частые пожары в городах и деревнях вообще должны были наложить отпечаток на народное сознание — не оттого ли в России нередки радикальные отрицания «старого»? В парадоксальном сочетании с традиционной инерцией это приводит к довольно причудливым последствиям, — но об этом как-нибудь в другом месте... Высокие церкви и колокольни получают распространение с 16 в., а позже появляется нескрываемое желание обогнать Европу «хоть на вершок» (исторически зафиксированные высказывания). В том же русле направляли зодческий темперамент советские вожди (так называемые высотки и задумки вроде «Дворца Советов»). Та же история, кажется, повторяется и сейчас. Играет ли тут роль пракультурная ностальгия или это только амбиции, моды и практические соображения, сказать трудно. Эта проблематика с культурологических позиций пока что почти не исследована.

См. также:

• Рубрикатор тем «Гуманитарного синтеза»