О крепостном праве. Трактовка крепостного как раба в его древнем понимании, конечно, неправомерна. О тождестве этих понятий заговорили в 18 и особенно в 19 веке, — во-первых, потому, что отдельных крепостных стали продавать без присовокупления земли, то есть как рабов в античные времена (продажа всей общины без земли была запрещена царским указом), во-вторых, в связи с распространением европейских идей.

Практические причины закрепления крестьян за землею, а, следовательно, за ее владельцем, в общем-то известны: земли было много, а земледельцев сравнительно немного и потому, при свободе передвижения, землевладельцам приходилось заманивать работников льготными условиями, что землевладельцам, конечно, не с руки. Царская власть опиралась на служивое сословие, то есть дворян, которым земли, как правило, давались за государеву службу. При этом необходимы были условия, чтобы дарованная им земля не пустовала, а отсюда и закрепление крестьян. Но были и другие, пракультурные, или мифокультурные причины, благодаря которым крепостная зависимость воспринималась как естественное состояние не только владельцами, но и самими крестьянами (эти причины с течением времени теряли свое значение и их влияние уже сомнительно в 19 веке). Что же это за причины? Во-первых, земля и населяющие ее род, племя, народ в чем-то неразделимы, даже в некотором отношении тождественны. Это кажется странным, непонятным, но даже сегодня человек в большой мере характеризуется тем, где он живет; кто он и откуда как бы одно и то же. На этих пракультурных представлениях, пожалуй даже ощущениях, основаны и сейчас патриотизм, легитимность государств, так называемое право народов на самоопределение и т. п.

Таким образом, закрепление крестьянина не обязательно ощущалось им как насилие. Современная правовая установка на свободу передвижения, в том числе смену гражданства, возникла в результате ослабления рассмотренного выше «предубеждения» о связи с землею.

Еще один важный фактор, психологически и культурно оправдывавший закрепощение, заключался в том, что любые отношения между людьми в идеале предполагались постоянными во времени. Это, как и многое другое, также шло из родовой пракультуры, где человек, по рождению принадлежавший определенному роду, неизменно, на всю жизнь, оставался в таковом к нему отношении. Отсюда и невозможность расторжения брака, и смены религии спустя века после деградации родовых ценностей (в России все это сохранялось до начала 20 века). Культ постоянства во многих областях усердно насаждался в советскую эпоху. Колхозник был фактически привязан к колхозу, действовали (при Сталине) карательные меры против «летунов», непрерывная работа на одном месте всячески поощрялась (например, посредством пенсионного законодательства; прославлялись так называемые «рабочие династии» и т. п.). Постоянство как нравственная ценность присутствует в менталитете и сегодня, хотя и в ограниченных формах.

Наконец, крепостное право подкреплялось и тем, что крестьяне находились под всесторонней опекой владельца, каковая имела не в малой степени положительные стороны. В заключение заметим, что столь позднее освобождение от крепостной зависимости (в 1861 г.) было не в последнюю очередь обусловлено свойственной русской ментальности затяжной приверженностью пракультурному подсознанию, в том числе в простонародной среде. Объективно же наличие крепостного права аж в середине 19 века тормозило промышленное развитие и рост буржуазии. Ее слабость в начале 20 века позволила большевикам совершить революцию. Есть, правда, и другая точка зрения: большевики победили, используя озлобление крестьянства, столь долго находившегося под крепостным гнетом (статья А. Б. Зубова в 7 и 8 номерах «Нового мира» за 2004 г.). Но разграбление поместий и расправы над их владельцами не были главным содержанием «пролетарской революции», ибо ее центрами были города, а костяком красных отрядов были, как известно, не крестьяне, а пролетарии, солдаты и матросы из распавшейся армии (солдат и матрос — это уже отнюдь не крестьянин, а деклассированный элемент). Крестьянство же очень скоро выступило против большевистского правления, обрекшего на голод и бесправие в первую очередь именно крестьянство. Вообще, статья А. Б. Зубова исключительно пристрастная, идеологизированная, просто-таки преисполненная крайней неприязни к дворянству, аристократии, Петру Великому и Екатерине Великой (к Екатерине у Зубова какая-то личная ненависть). Как-то странно это читать сейчас, когда стало очевидно, что изгнание и уничтожение целых социальных и культурных слоев: аристократии, дворянства, духовенства, промышленников, купечества, наиболее творческой части интеллигенции и умелого крестьянства — ввергло Россию и ее народ в рабство, бескультурье, экономическую отсталость на десятки лет (и конца этому не видно).

См. также:

• Рубрикатор тем «Гуманитарного синтеза»