Русская революция как зеркало пракультуры

И мир — он страшен для меня.

А. Блок, «Возмездие»

К концу 19 века прежняя русская культура стала нежизненной, отслужившей все сроки. Мифология имперской государственности все более воспринималась именно как мифология в расхожем понимании, то есть как красивая, но траченная молью выдумка. Даже на самых верхах Россию захотели видеть не только и не столько империей, сколько русским национальным (а не многонациональным!) государством со сплоченными сословиями во главе со всенародным отцом — обожаемым самодержцем. Все более уходила в прошлое, осуждалась дворянская культура — и не разночинцами и простолюдинами (те, как правило, ее просто не понимали, а потому ненавидели), а самими дворянами. Уж как только не поливали ее сарказмами наши великие Л. Толстой и Достоевский. А что, смехотворные и жалкие персонажи гоголевского «Ревизора» и «Мертвых душ» разве не дворянского корня?.. Культура интеллигентская, студенческая, разночинная, как губка, впитывала лежавшие на поверхности западные идеи, не приживавшиеся к исконной русской «провинциальности», и металась между европо- и народолюбием. Мещанская городская культура, как всегда, страдала пошловкусием и ориентировалась только на достаток, а крестьянская, еще сохраняя остатки православия и суеверий, почти целиком зиждилась на выпестованной веками культуре труда, противостоявшей любым новациям как в самом труде, так и в его социальных формах.

Уход прежней культуры и что-то неясно надвигавшееся, возможно, первыми ощутили люди с художественным даром. Именно им первым почудились гулы и марева грядущих извержений, им первым привиделись лютые глазища пракультурных образин. И они сразу же попытались облечь свои ужасные предчувствия в приемлемо-художественные предупреждения и тревожные формы: «Все на земле умрет — и мать, и младость, / Жена изменит, и покинет друг. / Но ты учись вкушать иную сладость, / Глядясь в холодный и полярный круг». Потом были философствующие босяки и бомбисты, поэмы экстаза, шагающие впереди красногвардейских дозоров инфернальные христы. Это была отчаянная реакция культуры осадить свой вечный антипод и источник — пракультуру. Но разве можно обуздать искусством распоясавшихся «духов злобы поднебесной»? Океанические волны древнейших страстей накрыли всю страну, опьянили всех и вся — ни о какой культуре уже и речи не могло быть: разрушились элементарные обыкновения сносного существования, рубились под корень целые сословия, все потонуло в красном, багровом, коричневом, черном...

См. также:

• Рубрикатор тем «Гуманитарного синтеза»