Для чего устанавливаются памятники? Как бы это сегодня ни мотивировали, не забудем, что таковая традиция идет из глубокой древности. Первыми памятниками — до появления письменности и развитой художественной культуры — были так называемые идолы, а также всевозможные «примитивные» изображения, в том числе знаменитые «наскальные», о предназначении которых до сих пор спорит почтенная научная братия.

Как объясняли необходимость памятников в древности, и объясняли ли вообще, мы мало знаем. Так как переводы старинных текстов на современные языки неадекватны из-за того, что менталитет переводчиков слишком далек от сознания авторов текстов, да и сами языки перевода никак не совпадают со структурой, в особенности с семантикой, древних языков.Чтобы убедиться в этом, достаточно даже не филологу сравнить церковнославянскую и русскую псалтирь — фактические разночтения (ежели кто понимает) ужасны... Ну так что же делать? Остается удовлетвориться гипотетическими соображениями, основанными, конечно, на том массиве фактов, который уже имеется.

На наш взгляд, памятник служил для общения с иным миром и для поклонения ему, ибо был земной обителью, уважительно предлагаемой потусторонним душам, духам, божествам для посюстороннего пребывания, коль скоро они этого пожелают. Несколько примеров. Именно для указанной выше цели, видимо, служили «наскальные» и прочие изображения животных как бы в виде платы за их убийство (это могут быть и тотемы) — дух убитого животного может переселиться в его изображение. Роль упомянутых обителей играли (и играют) мумии, мощи и личные предметы святых у православных и католиков, надгробия разного вида, дома, статуи, портреты, иконы, триумфальные арки, стелы, монументы, родовые и семейные вещи — реликвии, антиквариат, музейные вещи. Письменные памятники имеют ту же функцию — это очевидно, если речь идет о священных текстах, но даже в обыкновенной книге и ее аналогах, как и в картинах, в своеобразной форме, как предполагается, реально присутствует и проникает в нас дух ее творцов. Несомненно, что известная библейская максима (Бытие 1; 26) о том, что Бог создал человека по своему образу и подобию, аналогичного рода: всякое творение хранит дух творца (в данном случае «дух» — это «образ и подобие»; в Библии (Бытие 2; 7) сказано: «...и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою»).

В современную эпоху считается, что любой памятник предназначен для сохранения памяти о людях и событиях, но при этом память разумеется не более как психологическое явление. Часто говорят также об эстетической ценности памятников, причем эстетическое чувство здесь сводится к субъективно-психологическому эффекту. Обычно же людям вообще хватает упрощенных, высушенных утилитаристских мотиваций, которыми нынче почти все обосновывается. Если даже привести самые разительные опровержения, этот общий «бренд» не поколебать. Скажем, пусть нам попробуют объяснить, отчего с таким упорством некоторые, как правило старые, люди добиваются возведения памятников Сталину. А ведь, пожалуй, «объяснят» — стариковской приверженностью советизму и тем, что «это ведь наша история» и т. п. поверхностными словесами. Если же мы попробуем указать на память как на некий активно-духовный феномен, который является далеко на только исключительным продуктом индивидуальной психики, то нас вряд ли поймут. И уж точно нас сочтут «не в своем уме», если мы станем утверждать, что чувство единства с предками, особенно родовыми, чувство, на котором всегда был основан реальный патриотизм, возбуждается и поддерживается духовно-душевным общением с ними (в церковной практике такое общение допускается только со святыми, а с остальными опосредуется через Бога). Тем не менее мы склонны предполагать, что и сегодня, — что бы там ни думали, ни говорили, — памятники имеют то же значение и назначение, что в древности: с их помощью живущие не только общаются с умершими, но и поклоняются им. Так осуществляется, — не просто «психологически», а реально и действенно, — связь с прошлым, с родной землей, так человек подлинно пребывает в истории. Когда же памятники сокрушают и заодно переименовывают города, площади и улицы, то не только потому, что люди не желают более общаться с прошлым и поклоняться ему, а из страха перед его духовной силой. Мистика? — да, пожалуй; ну и что? Неужели многотысячелетняя традиция основана всего лишь на красивом заблуждении, а нынче столь продвинутый тусклый здравый смысл — это истина в последней инстанции?

См. также:

• Рубрикатор тем «Гуманитарного синтеза»