Район Regola

Герб района Regola — золотой олень на голубом поле — запечатлел старинную легенду о том, как здесь, во время страшного наводнения на Тибре, волны вынесли на берег золотую оленью голову, что было истолковано как добрый знак, поданный грозной стихией.

Герб района Регола на фасаде домов

Более прозаичное объяснение этого изображения отсылает нас к местным промысловикам и кустарям — кожевникам и дубильщикам шкур. Впрочем, само название района, происходящее от искаженного латинского слова arena, arenosum (песок, песчаный берег; итал. rena, renaccio), указывает на его местоположение и обусловленные этим особенности.

С древнейшей поры жизнь его обитателей живительными нитями была сращена с рекой, долгое время судоходной (до 1870 г. здесь ходил паром; об этом же напоминает улочка Barchetta — Лодочки). Частые затопления вынуждали периодически ремонтировать и заново отстраивать прибрежную зону. Чтобы окончательно решить эту проблему, в 1888 г. было начато строительство каменных укреплений берегов Тибра, что привело к сильному искажению прежнего облика ближайших к реке улиц.

Район включает в себя территорию, начинающуюся от границ Гетто (lungotevere dei Cenci) и простирающуюся вдоль Тибра вплоть до слияния с соседним районом Ponte.

Заселенная поначалу ремесленниками и торговцами, обогатившими ее топонимику, местность постепенно преображалась в связи с появлением, главным образом в XVI в., после открытия via Giulia, роскошных дворцов сановной знати и затейливо декорированных домов именитых горожан.

Близость собора Св. Петра обусловливала постоянное присутствие в этих краях огромного количества паломников со всего света — людей, испытывающих сугубую нужду в телесном и духовном попечении, что вызвало к жизни возникновение множества странноприимных домов, убежищ, лечебниц, богаделен, организованных, большей частью, национальными общинами при собственных церквах. Наряду с этим, в качестве постоянного местопребывания, район избрали многочисленные братства, общины и конгрегации, своими зданиями и церквами немало способствовавшие его славе и украшению.

Ренессансный, по преимуществу, облик этого района долгое время оставался в неприкосновенности, сохраняя свою неповторимую гармонию и красоту. Однако реализация новых проектов городского строительства, начатая в конце XIX в. сооружением набережных, прокладыванием via Arenula и продолжившаяся в первой пол. XX в. сносом многих исторических зданий и возведением на их месте новых — неорганичных по отношению к окружающему (например, Министерства юстиции на via Arenula), — нанесла району непоправимый ущерб, хотя, по счастью, полностью не лишила его присущего ему колорита и поэтического своеобразия.

Первый маршрут: от рiazza delle Cinque scole (пл. Пяти школ) до piazza San Salvatore in Campo (пл. Св. Спасителя в Поле)

Название «Cinque scole» восходит к пяти религиозным школам, предназначенным для составлявших римскую еврейскую общину выходцев из разных местностей. «Школы» собрались на этой площади, некогда разделенной стеной сформированного в сер. XVI в. Гетто, под одной крышей, в обход запрета евреям иметь больше одного здания синагоги, и просуществовали здесь, вместе с Гетто, до 80-х гг. XIX века.

Вход в церковь Санта Мария дель Пьянто со стороны площади

На углу с via di S. Maria del Pianto (Плачущей) открывается один из входов в одноименную церковь, с которой соотносят трогательное поверье: 10 января 1546 г. Лик Мадонны, изображенный над аркой высящегося неподалеку Портика Октавии (другой вариант указывает Арку Ченчи), будучи свидетелем кровавого побоища, увлажнился слезами; это событие повлекло за собой помещение чудесного образа в ближней церкви, впоследствии обновленной и нареченной в его честь, и основание Братства.

Своим прежним наименованием — Santissimo Salvatore de Caccabariis (от латинского «caccabus» — кастрюля) — церковь обязана облюбовавшей ее гильдии медников, или котельщиков, чья ремесленная слобода породила название и еще одной, стоявшей поблизости, церкви S. Maria dei Calderari, снесенной в 1881 году.

На здании № 28 по улице S. Maria dei Calderari видна небольшая мраморная дощечка с бесхитростным рисунком — лодочкой и классическим перстом, указывающим уровень воды во время исторического наводнения 1598 года.

Выходящее на площадь Cinque scole с южной стороны огромное здание — часть воздвигнутого на возвышении (Monte) дворцового комплекса, принадлежавшего знатному роду Ченчи, владевшему окольными землями и запечатлевшему свое имя в топонимике квартала.

Самая яркая и драматическая история, связанная с этим родом, касается несчастной Беатриче Ченчи, жертвы деспотизма и сластолюбия своего отца, обвиненной в соучастии в его убийстве и казненной вместе с другими членами семьи в 1599 г. (см. «Район Ponte»: квартал «Банки»). Беспощадность приговора, вынесенного папой Климентом VIII, молва приписывала желанию понтифика воспользоваться несметными богатствами семьи Ченчи, которые, действительно, были конфискованы. Впрочем, известность рода Ченчи не исчерпывается отдельным эпизодом: один из самых могущественных и влиятельных со времен Средневековья, этот род насчитывает немало видных прелатов и государственных мужей.

Cтоит упомянуть, что расположенный перед дворцом фонтан Слез (Fontana del Pianto), родственный церкви и поначалу стоявший посредине тогдашней Иудейской площади, был спроектирован в 1591 г. Джакомо Делла Порта по указу папы Григория XIII для обеспечения водой жителей еврейского квартала, лишенного собственного источника (ближайший фонтан находился у церкви S. Maria in Trastevere), и украшения Гетто. Когда-то доминирующим элементом фонтана являлись фигуры двух драконов — геральдические изображения родов Бонкомпаньи и Боргезе, к которым принадлежали папы Григорий XIII и Павел V. Фонтан претерпел много пертурбаций, пока, в 1930 г., не был водворен на нынешнее место.

Один из входов в церковь Св. Фомы (San Tommaso)

Присоединенная к дворцу церковь San Tommaso (Св. Фомы-апостола), где предположительно была крещена Беатриче, известна представленным на ее главном алтаре тондо из синего халцедона — редчайшей разновидности мрамора, возможно, единственного образца в Риме.

Палаццо Ченчи соединяется с помощью характерной средневековой конструкции — уличного виадука, т. н. Arco de’ Cenci, со зданием «palazzetto» Ченчи (№ 56), построенным в 1-й пол. XVI века. С этим локусом традиция тоже иногда соотносит чудо «Плачущей Мадонны».

Переулок Moнте Ченчи (vicolo Monte Cenci)

Дальнейшее продвижение по району преграждает перерезавшая его дорожная артерия — появившаяся в 1870 г. via Arenula, отразившая в названии его историческую специфику.

Преодолев ее, мы окажемся на piazza Cairoli (нареченной в честь итальянского патриота), знаменующей собой результат неумолимых градостроительных экспериментов конца позапрошлого века, превративших бывшую площадь Branca (по фамилии владельцев палаццо) в общественный, довольно захламленный, садик.

Via degli Specchi (вы не обнаружите на ней зеркал: это фамилия семейства, подарившего миру архитектора, спроектировавшего знаменитейшую Испанскую лестницу) упирается в площадь Monte di Pieta’, обязанную своим именованием «благочестивому» общественному ломбарду, организованному по инициативе папы с целью противостоять частному ростовщичеству. Правда, недовольные высокими процентами горожане тут же перекрестили его в Monte d’Empieta’ («нечестивый»). Ломбард, первоначально устроенный в районе Ponte, переехал на эту площадь в 1603 году.

Главный фасад Ломбарда (Monte di Pieta’)

Главный его фасад осенен образом «Пьеты» в обрамлении двух гербов, а также колоколенкой с часами XVIII в., замечательными тем, что они никогда не показывали точное время; причиной тому был немецкий (sic!) будто бы мастер, в отместку за свою добротную, но не сполна оплаченную работу с немецкой же основательностью испортивший механизм, а в назидание еще и подписавшийся стишком, увековечившим свою претензию и их сумасбродный нрав. Надпись была стерта, но часы остались верными себе (т. е. неверными).

Здание конца XVI в. неоднократно перестраивалось и укрупнялось, что повлекло за собой, в частности, снос в сер. XVII в. древней церкви San Salvatore in Campo, выходившей на via dell’Arco del Monte.

Эта улочка, увенчанная виадуком, приведет нас к площади Trinita’ dei Pellegrini. Украшенная статуями четырех евангелистов церковь Пресвятой Троицы, возведенная в нач. XVII в., заместила собой другую, Св. Бенедикта, пожалованную папой в 1558 г. Братству, незадолго до этого основанному Филиппо Нери для паломников и выздоравливающих, т. е. бедняков, раньше времени выписанных из больниц и нуждающихся в пристанище и уходе.

С одним из множества достойных произведений, собранных в этой церкви, связан любопытный исторический анекдот. В боковом нефе справа от главного алтаря размещена мраморная композиция, изображающая св. Матфея с Ангелом, — работа фламандского скульптора Якоба Кобарта, заказаная ему кардиналом Контарелли для своей фамильной капеллы в церкви Св. Людовика Французов (San Luigi dei Francesi). Говорят, что, получив заказ, «герр Коппе», как его звали римляне, впал в мизантропию и затворился дома, никого к себе не впуская и не показывая сотворяемый им «шедевр», каковой и по прошествии 30-ти лет, как обнаружилось, не был доведен до конца. После смерти и скульптора, и кардинала наследники последнего поручили другому мастеру завершение незадачливого произведения, но не пожелали видеть его в качестве украшения своей капеллы. На сей раз Контарелли решили избрать для воплощения избранного ими сюжета художественное полотно и обратились теперь уже к своему соотечественнику, каковым оказался великий Караваджо. Воистину, «не было бы счастья, да несчастье помогло»!

Ящик для пожертвований на стене монастырского приюта

Стоящее слева от церкви здание — это все, что осталось после сносов 1939-40 гг. от знаменитого монастырского приюта, сооруженного к юбилейному 1625 году (сохранившего, правда, надпись на фасаде: «Ospizio dei convаlescenti e pellegrini»). Когда-то здесь, в трапезной, в специально отведенном месте, по четвергам совершался благочестивый обряд омовения ног странникам, в котором, следуя евангельскому примеру, принимали участие не только братья, но также титулованные особы и высшее духовенство.

Via dei Pettinari во время óно была облюбована чесальщиками шерсти, чьи последние мастерские исчезли с ее обочин в сер. XIX века.

Улица Чесальщиков шерсти (via dei Pettinari)

На исходе улицы встречается церковь S. Salvatore in Onda, относящаяся к началу XII в. и воздвигнутая на развалинах пространных древнеримских хранилищ продовольственных товаров, доставляемых по реке. Остатки храма и залегающие в более глубинных слоях античные руины сохранились в крипте под пресвитерием. Прозвание церкви «in unda» («на воде») объясняется ее периодическими затоплениями во время разлива Тибра. Церковь почитаема как место упокоения св. Винченцо Паллотти (1795-1850), священника и основателя названной в его честь конгрегации, чья жизнь и служение тесно связаны с этим районом; площадь его имени — рядом с Ponte Sisto (см. «Третий маршрут»).

Простирающееся перед нами массивное здание кирпичного цвета, парадным арочным фасадом вторящее набережной, а тыльным обращенное на via delle Zoccolette (№ 17), — бывший Дом призрения нищих, учрежденный Сикстом V, приобретшим вблизи Ponte Sisto несколько предназначенных для этой цели строений, и сооруженный Доменико Фонтана к 1587 году. В нач. XVIII в., с переездом заведения на новое место, часть здания была отведена больнице для духовенства Конгрегации Ста священников (Cento Preti), а другая часть — приюту для бедных девушек-сирот.

Последние занимали его крыло (№ 16) — Palazzo del Conservatorio dei Santi Clemente e Crescentino (Монастырской школы), учреждение, созданное с целью нравственного наставления и христианского воспитания оставшихся без одного или обоих родителей девиц и обучения их полезным ремеслам, необходимым им в самостоятельной жизни. Школа прозывалась в народе «Zitelle» (Незамужних дев) или «Zoccolette» (то ли от носимой воспитанницами обуви zoccolo — сабо, то ли от эвфемизма «гулящих», тем самым намекая на незавидную участь выпускниц этого заведения).

Бывшая Монастырская школа (Palazzo del Conservatorio)

Via del Conservatorio завершается площадью San Paolo alla Regola. По преданию, апостол из Тарса, прибывший в Рим в 64 г., поселился в одном из домов близ Тибра. Существовавшая здесь церковь S. Paolo de Arenula, известная с XI века, впоследствии перешла к Третьему ордену францисканцев-сицилийцев, основавших здесь в нач. XVII в. Сицилийский коллегиум (Collegium Siculum), занимавший здание, до сих пор стоящее слева от церкви. Коллегиум располагал уникальной библиотекой, специализировавшейся в основном на книгах по философии и теологии, и содержательным архивом (развеянными бурями 1799 г.), а также драгоценной реликвией — частицей мощей св. Павла. Прилегающая церковь, возведенная на прежнем основании, была освящена только в 1728 году.

Завернем на минутку на ближайшую улицу S. Paolo alla Regola. Здесь, во время реставрационно-археологических работ, производимых в конце 70-х -нач. 80-х гг. XX в. на территории ренессансного палаццо Specchi (№ 16), были обнаружены четырехэтажные сооружения античной эпохи, самые ранние из которых, датируемые концом I в. н. э. и уходящие на два этажа под землю, предположительно составляли часть обширных складов, раскинувшихся вдоль Тибра на участке между улицами Arenula и Pettinari и вплоть до улицы Arco del Monte. Древние структуры неоднократно перестраивались, повеково наращивались и запечатлели на себе следы градостроительных преобразований всех последующих эпох. Напоминанием о средневековых корнях настоящего палаццо служит расчищенный участок стены с прежней кладкой сбоку балкончика над входом. О том же свидетельствует дом-башня XII в. позади палаццо. Древнеримские инсулы как будто доступны для посещения.

Улица Санта Мария ин Монтичелли, Марианская эдикула

На via di S. Maria in Monticelli с превеликим трудом уцелели, подавляемые новообразованным Министерством юстиции, сплоченные в конгломерат средневековые постройки, датируемые концом XIII в. и именуемые «домами св. Павла» — по месту предполагаемого проживания апостола, — пленительный уголок, словно сошедший со старинных гравюр. Церковь тоже имеет средневековое происхождение — ее основание относят к V-VI векам. Предусмотрительное возведение ее на небольшой возвышенности (monticello) уберегло ее от разрушительных наводнений.

Церковь Санта Мария ин Монтичелли. Внутренний вид

Одну из сторон площади S. Salvatore in Campo занимает церковь, сооруженная здесь, по всей вероятности на немощеной площади (campо), тем же архитектором, что велел снести одноименную, более раннюю церковь для увеличения площади Ломбарда (Monte).

На фасаде нарядного палаццо, принадлежавшего придворному прелату папы Павла III (№ 43а по via di S. Salvatore in Campo) на втором этаже под папским гербом с лилиями раньше красовался внушительный девиз: «Живи праведно по своему обыкновению, живи долго по своим заслугам».

Дом № 43а с папским гербом на ул. Св. Спасителя в Поле (San Salvatore in Campo)

Второй маршрут: от via dei Giubbonari до via del Mascherone

Улица Giubbonari, верная давней традиции привечать торговцев носильным платьем, о чем красноречиво свидетельствует ее название (giubbone — куртка, кафтан), и по сей день изобилует магазинами одежды. Вы не найдете нынче экзотических рядов с шелком-сырцом и живописных «штопальщиков» и «заплаточников», но, как встарь, здесь царит манящий дух купеческой активности и праздничной оживленности.

К району Regola относится левая сторона улицы, где отметим лишь сразу узнаваемый по геральдическим пчелам дворец Барберини (№ 41), которым владело семейство папы Урбана VIII, прежде чем перебралось на знаменитую улицу Quattro Fontane (Четырех Фонтанов). В XVIII в. дворцовые постройки перешли в ведомство Monte di Pieta’ (ломбарда), со зданием которого они соединяются посредством уличного виадука.

С узким и тихим переулком — vicolo delle Grotte (Гротов — от превращенных впоследствии в торговые ряды крытых галерей первого римского Театра Помпея, где возле курии был убит Юлий Цезарь) связывают следующее романтическое поверье.

В то время, когда переулок еще назывался иначе — Cripte (Крипт), проживал в доме некоего литейщика легендарный граф Калиостро, познакомившийся здесь с его дочерью — своей будущей женой Лоренцей. Она сыграла злую роль в его судьбе, дав решающие показания против мужа, что, наряду с другими разоблачениями, привело к обвинению его в чернокнижничестве и пожизненному тюремному заключению. Сама она тоже была заточена в монастырь, где провела полтора десятка лет, и окончила свою жизнь в 1810 г. привратницей у иезуитов в Германском коллегиуме на площади Св. Аполлинария (см. «Район Ponte»). Так вот, поговаривают, что призрак прекрасной Лоренцы появляется порой в сумраке переулка, устремляясь в сторону Испанской площади, где был когда-то арестован ее муж. Очутившись там, призрак Лоренцы исчезает с душераздирающим хохотом, в то время как другой голос, возможно, несчастного Калиостро, тщетно и безутешно продолжает звать ее.

На piazza di Capоdiferro (по фамилии прежнего владельца дворца — кардинала Capo di Ferro) выходит величественный фасад палаццо Спада, которое мы оставим здесь без внимания ввиду многочисленных и подробных его описаний в других путеводителях. Заметим лишь, что таинственная и кровавая история о сокровищах никогда не существовавшего кардинала Чезаре Спада, отравленного на пиру у папы Александра VI Чезаре Борджа, была плодом фантазии А. Дюма, положившего ее в основу всем хорошо известного романа «Граф Монте-Кристо».

Воображение писателя вдохновилось красочным и мрачным преданием, имевшим широкое хождение, но исторически недостоверным, которое повествовало о том, что папа, действовавший заодно с сыном Чезаре, замыслившим устранить соперника, кардинала Адриана, пригласил последнего на пир, где по ошибке сам насмерть отравился приготовленным для своего сотрапезника вином.

Улица Каподиферро, дом № 31

Сумрачная via Capodiferro припасла для нас встречу с постройкой XIX в. (№ 31), представляющей собой характерное для римской архитектуры смешение разных стилей и эпох: в античную кирпичную кладку, уходящую на два этажа под землю, вкраплены, образуя портик, четыре средневековые гранитные колонны с мраморными капителями, по всей видимости происходящие из археологических раскопок в этом ареале и поставленные на службу новому зданию.

Piazza della Quercia обязана своим названием стоящей на ней церкви S. Maria della Quercia, а последняя, как кажется, — растущему на площади дубу (quercia).

Здания церкви Санта Мария делла Куэрча и Братства

В действительности же это имя вкупе с местным культом было принесено сюда поселенцами — торговцами скотом из Витербо, провиции Лациума, где, начиная с XV в., особо почиталось прослывшее чудотворным изображение на черепице Мадонны в обрамлении ветвей дуба. Колония лепилась вокруг предшествующего нынешнему храма, пожалованного ей папой Юлием II, чьим родовым символом, кстати, является дуб. В следующем столетии также перебравшаяся сюда корпорация мясников сформировала Братство (здание № 27), утвержденное во имя Мадонны и получившее во владение церковь. Чтимый образ осеняет ее главный алтарь.

Улицу Balestrari издавна занимали оружейники, изготовлявшие арбалеты. Маленькие стрелы, которыми они стреляли, moschette (от mosca — мушка), позднее дали название мушкету. Арбалеты сменились аркебузами, но имя улицы осталось прежним.

Говорят, когда-то здесь был популярный кабачок «Камея», прозванный так его завсегдатаями в пику хозяину-ревнивцу, запрещавшему жене сходить вниз к посетителям и оправдывавшему это тем, что он, дескать, «бережет ее как драгоценную камею».

Via Balestrari выводит нас на известнейшее место — Campo de’ Fiori (Поле Цветов). Прежде чем ступить на площадь, стоит рассмотреть мраморную доску на углу с via Giubbonari (строение № 2): это один из немногих мраморных указателей официального наименования улицы и одновременно самый древний, чудом сохранившийся, восходящий к 1483 г. и пространно свидетельствующий о предпринятых Сикстом IV работах по благоустройству via Florea. Не следует, однако, считать, что это еще одно название улицы Balеstrari, данное ей в честь ближайшей площади; речь идет об отрезке дороги, которая в далеком прошлом включала нынешнюю via del Pellegrino и, через via dei Giubbonari, следовала, возможно, вплоть до Портика Октавии.

Указатель на ул. Арбалетчиков

Campo de’ Fiori поделили между собой два района: левая сторона принадлежит району Regola, правая — Parione (от лат. paries — стена). Как и все старинные площади, это место было идеально выбрано и приспособлено, чтобы в течение веков служить ареной самых разнообразных событий и зрелищ — от праздничных представлений, турниров и состязаний до не менее торжественно обставленных публичных казней. Воздвигнутый здесь монумент Джордано Бруно увековечивает также память о сонме безвестных мучеников, в разное время разделивших с ним ту же смертную участь. На краю площади возвышалась дыба, алчно и неутолимо поджидавшая своих жертв, в том числе и нечистых на руку торговцев. Эта пытка была окончательно отменена лишь в 1816 г., но память о ней осталась в многозначительном и устрашающем названии соседней улицы Corda (Веревки).

В центре площади был водружен фонтан «Terrina» конца XVI в., прозванный «Супницей» из-за полученной в ходе последующих новаций формы. Уступив место памятнику, фонтан перебрался в 1899 г. к Новой церкви (Chiesa Nuova). На крышке «Супницы» выгравирована нравоучительная пословица: «Люби Бога и не оступайся, делай добро и говори, да не завирайся» под датой 1622; не остается ничего другого, как предположить, что ее выбор был навеян угрожающе маячившим поблизости от фонтана правдодознавательным орудием.

Фонтан «Супница» перед Новой церковью (Chiesa Nuova)

Vicolo del Gallo (Петуха) указывает нам на стоявший здесь когда-то трактир с бойким именем; не забудем и о местных обитателях — патрициях Del Gallo. К концу XV в. Campo de’ Fiori стало важным стратегическим пунктом в жизни города. Близость другой торговой площади — Навона — подстегивала деловую активность местных предпринимателей, а открытие улицы Pellegrino (Пилигрима) — нового паломнического пути — сделало более многолюдной и Campo de’ Fiori, в чьих окрестностях вскоре выросли трактиры и постоялые дворы. От «Петушиного» трактира, просуществовавшего до начала XIX в., не осталось и следа.

Зато сохранился, на углу с via dei Cappellari (Шляпников), дом, занимаемый в старину таверной Vacca («Корова»), пользовавшейся среди обывателей дурной славой. Внешний облик дома, нынче чрезвычайно оживленный расположенной внизу закусочной, не дает повода заподозрить в нем что-то сомнительное, но надо иметь в виду, что его фасад был полностью переделан в конце XIX века.

Улица Шляпников. Марианская эдикула

Бывшая таверна «Корова», герб Ванноццы Каттанеи

Дом приобрела в начале XVI в. особа с небезупречной репутацией — блистательная и опасная Ванноцца Каттанеи, любовница папы Александра VI Борджа (см. о ней «Район Ponte»). Ванноцца, впрочем, прожила здесь недолго — три года из оставшихся ей четырех, но ее причастность одному из самых грозных, запятнавшему себя чудовищными преступлениями семейств бросила тень и на нее, сделав предметом недобрых толков и ненасытных домыслов. Как бы то ни было, следует отметить, что в ту пору она находилась уже в преклонных летах, вела, судя по сохранившимся данным, благочестивый образ жизни и за год до смерти передала свою собственность благотворительным учреждениям.

Многосоставный герб, резюмирующий ее жизнь и включающий символы ее рода, родов Борджа и последнего из трех (или четырех?) ее мужей, и сегодня виден на стене, выходящей в Петушиный переулок.

Двигаясь по via dei Cappellari, вдоль границы между двумя районами, мы встретим на пути характерный виадук — Arco dei Cappellari, или Arco di S. Margherita. Под виадуком находится дом с мемориальной доской (№ 29), указывающей, что здесь родился прославленный либреттист и драматург XVIII в. Пьетро Метастазио (Трапасси), чей памятник стоит неподалеку, на площади Chiesa Nuova.

Виадук улицы Шляпников (Arco dei Cappellari)

Тесный сводчатый переулок, соединяющий улицы Cappellari и Pellegrino, — Arco di S. Margherita, в значительной мере утратил свое прежнее обаяние вместе с упомянутым в его названии священным образом и пребывает сейчас в чрезвычайно униженном состоянии. Однако на выходе и он приберег для путешественника встречу со здешней достопримечательностью — роскошно-барочной Марианской эдикулой XVIII в. на углу с via del Pellegrino.

Очутившись на этой улице, не преминем заглянуть в переулочек Arco degli Acetari, напоминающий о торговцах освежающим напитком acqua acetosa, — водой с уксусом и сахаром, — хранившимся на складах вблизи рыночной площади Campo de’ Fiori. Углубившись в узкий и сумрачный проход, мы словно по волшебству переносимся в другую эпоху, очутившись во дворике средневекового города, окаймленном красными домишками с типичными для того времени наружными лестницами, балкончиками, нехитрым дворовым хозяйством, — в укрывшемся от внешнего мира крохотном уютном мирке, чей старинный нетревожимый покой охраняют загадочные разноцветные кошки. Наверное, не найдется сувенирного ларька в Риме, где бы не выставлялись открытки с видом Piazzetta Arco degli Acetari.

Дворик Торговцев уксусной водой (Arco degli Acetari)

Пройдя via del Pellegrino до конца, мы окажемся в центре важного дорожного узла старого города — сакрального «тривиума» («Треви»), где сходятся воедино три главных тракта трех районов: Pellegrino (район Parione), Monserrato (район Regola) и Banchi Vecchi (район Pontе). Этот участок был известен в старину как Chiavica di S. Lucia или Chiavica di Ponte из-за существовавшей здесь клоаки — подземной сточной канавы, заканчивавшей свой путь в водах Тибра.

Via del Monserrato — одна из самых элегантных, насыщенных драгоценными историческими свидетельствами и прекрасными архитектурными творениями, улиц в этом районе.

Следуя по ней, отметим на piazza Ricci одноименное палаццо (№№ 127-8-9), наиболее интересная, украшенная потускневшими фресками часть которого выходит на площадь, а другая — на пролегающую позади via Giulia (см. «Третий маршрут»). Дворец славился изысканным декоративным убранством — его фасад по ренессансной моде расписан древнеримскими сюжетами, в частности, историей Муция Сцеволы. С конца XV в. дворец сменил несколько родовитых владельцев, пока не перешел, спустя сто лет, к семейству Риччи.

Палаццо Риччи

Одно весомое имя вписано в его историю — Констанции Фарнезе, дочери кардинала Александра Фарнезе, ставшего папой Павлом III. Родившаяся от связи кардинала с женой римского купца, с которой, когда она овдовела, он прижил еще троих сыновей, Констанция, в отличие от своих братьев, не удостоилась от папы Юлия II узаконения своего происхождения. Выйдя замуж за миланского герцога Сфорца и родив от него десятерых детей, она продолжала жить отдельно со своим отцом в фамильном дворце — палаццо Фарнезе. Близость и расположение отца к дочери, отличавшейся цветущей красотой, кое-кому показались чрезмерными и зародили подозрения в инцестуальной связи между ними; мастерством злоязычия отличался, по обыкновению, Пьетро Аретино. После избрания Александра Фарнезе понтификом на Констанцию и ее сыновей посыпались наконец всевозможные почести и блага; она переезжает в собственный дворец на via Giulia, приобретает большой вес и влияние в делах Римской Курии — к ее посредничеству перед папой прибегали такие персоны, как Игнатий Лойола. Это время триумфа, впрочем, продлилось не так уж долго: спустя одиннадцать лет она умерла, и это событие нанесло тяжелейший удар ее отцу, которого сан обязывал принять стоически, что он и продемонстрировал, но вынужден был удалиться на пару дней из Рима, чтобы дать волю своему горю.

Миновав строения, принадлежащие Свято-Троицкому Дому призрения паломников и выздоравливающих (Ospizio dei convаlescenti e pellegrini) (№№ 119-121), задержимся на углу с via Barchetta перед ренессансным зданием (№№ 116-117). На архитраве окон едва видна латинская надпись, пылким народным воображением истолкованная как девиз: «Каждый делает то, что ему вздумается», которым новый собственник здания в 1867 г. будто бы запечатлел свое отношение к мнению соседей, подвергавших жестокой критике его необузданные строительные фантазии. В действительности надпись воспроизводит стих из Вергилия «Каждого влечет его страсть» и относится к гораздо более раннему времени.

Встретившаяся нам на пути церковь S. Maria di Monserrato посвящена Мадонне Монсеррат (национальной святыне Каталонии, хранимой в одноименном монастыре). «Mont serrat» переводится как «иссеченная, изрезанная гора» и восходит к апокрифу о Младенце-Христе, распиливающем большой плотничьей пилой скалу, каковой сюжет скульптурно воплощен над центральным порталом церкви.

В XIV в. по инициативе двух благородных испанских дам были сооружены для бедных и немощных их соотечественников два приюта, слившиеся затем воедино и образовавшие Братство, которое и возвело в XVI в. церковь. В нач. XIX в., после периода экономического упадка и упразднения другой национальной церкви — Cв. Иакова (San Giacomo), она обрела статус единственной испанской церкви в Риме и была заново отреставрирована. В церкви похоронены два понтифика-испанца — Каллист III и Александр VI Борха (Борджа) и до 1980 г. покоился прах короля Альфонса XIII, скончавшегося в Риме в 1941 году.

Дом с аркадами № 112 своими явственно средневековыми формами и отменной сохранностью наверняка остановит на себе наш взор, а между тем, о чем и извещает наддверная доска, он представляет собой сделанную в 1912 г. точную копию родного жилища св. Екатерины Сиенской (XIV в.) и принадлежит Братству.

При взгляде на гармоничное здание Английского коллегиума (Collegio Inglese) (№ 45), появившееся в конце XVII в., трудно вообразить, что оно поглотило зловещие останки Corte (Суда) Savella — судебного и тюремного комплекса, с XV в. находившегося в наследственном ведении семьи «Маршалов Святой Римской Церкви» Савелли и составлявшего часть ее владений. Отсюда (как указано на мемориальной доске 1999 г.) Беатриче Ченчи со своей мачехой отправились к месту казни. Своей мрачной славой Corte Savellа соперничал с Tor di Nona и закончил свое существование лишь в сер. XVII в. с учреждением новой тюрьмы (Carceri Nuovi) на via Giulia.

Примыкающая к коллегиуму церковь Св. Фомы Кентерберрийского (S. Tommaso di Canterburi) была известна с XII в. как SS. Trinita’ degli Scozzesi (Пресвятой Троицы Шотландцев); впоследствии здесь возникло пристанище для паломников-англичан, к которому и отошла переименованная церковь.

Piazza S. Caterina della Rota демонстрирует нам одноименную церковь, упоминаемую с конца XII в. как Santa Maria in Catarina, или de Catenariis, т. е. Оковников — из-за цепей, которые освобожденные из мусульманского плена страдальцы, опекаемые в ближайшей лечебнице, слагали в знак благодарности Мадонне на Ее алтаре. Нынешнее название церковь, как полагают, получила от искаженного «Catenariis», по созвучию превратившегося к концу XVI в. в имя святой великомученицы из Александрии, подвергнутой пытке на колесе (ruota; на римском диалекте rota).

25 ноября, день памяти святой, считался началом зимы, в городе появлялись волынщики, возвещавшие грядущее Рождество, а в церкви совершался особый ритуал освящения дров в домашних очагах. Св. Екатерина слывет покровительницей незамужних девушек, которые в этот день приходили в церковь за оправданием собственной участи и возжигали обетные свечи.

На ближайшей улице San Girolamo della Carita’ (церкви Св. Иеронима в попечении Братства Милосердия) расположено здание приюта (№ 63), с сохранившимися внутри комнатами («primo oratorio») св. Филиппо Нери, прожившего здесь много лет.

Исходивший весь Рим, учредивший особую молитвенную практику паломничества по семи церквам, организатор Братства и ораториев, основатель Новой церкви (Chiesa Nuova), Филиппо был известен не только величайшим смирением, милосердием, мудростью и прозорливостью, но также своими лукавыми проделками, чудачествами, юмором и чрезвычайной оригинальностью. Говоривший на тосканском наречии, первоначально вращавшийся среди своих соотечественников — торговцев и банковских служащих, Филиппо стал подлинно всеримским святым, за свою привычку приветливо-простодушно обращаться к трудовому люду со словами «Ну, братья мои, когда же мы наконец станем добрыми?» получившим любовное прозвище «Pippo bbono» (Добрый Пиппо). Гете в своем «Путешествии по Италии» посвятил ему несколько страниц, называя его «мой святой».

Церковь Св. Иеронима XV в. (№ 62/A по via Monserrato), как утверждает предание, была возведена на месте жилища некой благочестивой матроны, удостоившейся чести принимать святого, приглашенного в Рим папой Дамасием в 382 году.

Капелла Spada (первая справа), представляющая собой выдающееся творение Франческо Борромини и украшенная алтарным образом XV в. «Мадонны с Младенцем», содержит забавный сюрприз. Необычная алтарная преграда, которой служит простертая перед нами, выполненная из яшмы ткань, поддерживаемая по бокам двумя ангелами, казалось бы, является препятствием для входа в алтарь. Однако это препятствие легко преодолевается с помощью маленького фокуса — крылья правого ангела подвижны, поворачиваются вокруг оси и открывают доступ внутрь.

Подле церкви (№ 62) пристроился любопытный дом, величаемый домом Прокуратора Суллы. В данном случае речь идет вовсе не о знаменитом диктаторе Луции Корнелии Сулле, бывшем какое-то время наместником (procuratore) в Киликии, но о его полном тезке, и впридачу тоже занимавшем пост procuratore (губернатора), но в XVI веке. Находчивый владелец воспользовался причудливым совпадением для удовлетворения своего тщеславия: он велел уснастить фасад дома изображениями некоторых сцен из жизни героического персонажа римской истории. Сейчас дом, увы, заново гладко выкрашен.

Площадь, на которую мы выходим, piazza Farnese, была изначально выбрана и организована Александром Фарнезе, будущим папой Павлом III, как сценографическое пространство, дотоле неслыханного размаха, необходимое для оформления нового дворца. Из всей многокрасочной и длинной ее истории выберем лишь эпизод с двумя ее фонтанами-близнецами, тоже преизрядно затянувшийся: прошло не менее ста лет, прежде чем они начали функционировать.

Два резервуара серого гранита, добытые из Терм Каракаллы, при папе Павле II (1464-1471) входили в убранство площади Св. Марка; спустя несколько десятков лет один из них перекочевал кo дворцу папы Павла III (1534-1549). Его внуку, кардиналу Александру Фарнезе, коллекционеру и меценату, удалось заполучить у папы Григория XIII (1572-1585) второй резервуар, воссоединившийся с первым, но оба еще почти полвека оставались без дела. И только в 1621 г., при очередном кардинале Одоардо Фарнезе и очередном, поощрившем его мздой, понтифике Григории XV, с открытием акведука Acqua Paola оба гранитных бассейна наконец превратились в фонтаны.

Единственная церковь на площади — Св. Бригитты (S. Brigida) — возникла здесь прежде дворца, в 1391 г., в год канонизации шведской святой, основательницы монашеского ордена и благотворительных заведений, жившей и скончавшейся на этом месте. В здании бывшего приюта уцелели комнаты, занимаемые ею и ее дочерью, св. Екатериной. Последняя, прибыв на канонизацию матери, согласно легенде, чудесным образом избавила город от наводнения, что послужило сюжетом для картины в посвященной ей капелле.

Церковь Св. Бригитты (Santa Brigida)

Описание прекраснейшего палаццо Фарнезе — творения гениальных мастеров — предоставим другим путеводителям. Упомянем лишь одно из принадлежавших этому семейству грандиозного комплекса сооружений — удивительный по красоте виадук (Arco Farnese), словно драгоценная диадема венчающий улицу Giulia. Он был воздвигнут в 1603 г. для связи дворца с личным ораторием (покоями для молитвенного уединения) кардинала Одоардо, разобранным столетие спустя, чтобы уступить место новому зданию церкви S. Maria dell’Orazione e Morte. Виадук являлся зачатком вынашиваемого семейством Фарнезе амбициозного проекта возведения моста через Тибр для соединения дворца с их виллой на другом берегу.

Переулок Venti не может похвастаться ни избыточными сквозняками (от ventо — ветер), ни особой приверженностью числу «двадцать» (venti): это фамилия владельцев дома XV в. (№ 5), украшенного двумя эдикулами — на углу и между окнами второго этажа. Другие источники, впрочем, указывают на иное их жилище — просторную усадьбу, располагавшуюся между piazza della Quercia и piazza Capodiferro и снесенную в 1940 г. в целях наилучшего обозрения палаццо Спада.

Переулок Венти с Марианской эдикулой

Via del Mascherone — завершающий этап маршрута — заимствовала название от виднеющегося в перспективе улицы фонтана «Большая маска». Правая сторона улицы полностью занята боковым корпусом палаццо Фарнезе; простирающееся слева длинное трехэтажное здание с необыкновенно внушительным рустованным порталом (№ 57) принадлежало в XVII в. Кавалерам Тевтонского ордена, основанного с благотворительными целями в Палестине во время крестовых походов.

И наконец, остановимся ненадолго у находящегося на углу с via Giulia (№ 63), скромной наружности строения, притулившегося в тени столь сановитых и величавых соседей — палаццо Фарнезе и палаццо Тевтонцев. Здесь жил видный ученый, историк и библиофил Франческо Канчелльери, приобретший известность изданием найденного им в Ватикане отрывка из Тита Ливия. Купив дом, Канчелльери велел установить на его фасаде доску, впоследствии перенесенную во внутренний проход, со следующей надписью на латыни, сделанной, по традиции, от лица самого дома: «Я являюсь собственностью Франческо Канчелльери и, хотя я мал и ничем не прославлен, я всегда готов принять добрых друзей».

Третий маршрут: от piazza di San Vincenzo Pallotti до via dei Banchi Vecchi

Третий маршрут включает в себя по преимуществу via Giulia: теперь мы исследуем оставшуюся за пределами Флорентийского квартала большую ее часть, двигаясь в обратном направлении, вплоть до пересекающей ее границы с районом Ponte.

Via Giulia возникла в нач. XVI в. по инициативе папы Юлия II, замыслившего создание грандиозной дорожной магистрали, которая упростила бы взаимодействие между различными частями города, в том числе и по другую сторону Тибра, а также собрала воедино все, дотоле разрозненные, судебные и административные учреждения. Проект так и не был до конца осуществлен, тем не менее новая улица, хотя и не выполнившая вменяемых ей идеологических и структурных функций, идеально вписалась в деловой и коммерческий центр города и стала местом интенсивного дворцового и церковного строительства, что превратило ее в одну из самых значимых и престижных улиц Рима.

Реконструкция набережных Тибра в конце XIX в. обесплодила ее естество, лишив улицу древнейшей, сущностной, игравшей огромную роль в ее экономической и культурно-духовной жизни, связи с соседствующей рекой; дальнейшая урбанизация местности в изрядной степени деформировала ее исторический облик. И все же, несмотря ни на что, via Giuliа сберегла немало от своей былой красоты и присущего ей колдовского обаяния.

Piazza San Vincenzo Pallotti (отнюдь не похожая на площадь), откуда начинается наш путь вдоль via Giulia, возникла на месте, как раз более всего пострадавшем от градостроительных новшеств. Прежде это свободное пространство перед мостом Ponte Sisto занимала площадь Cеnto Рreti, или Fontanone, чью гордость составлял монументальный, пристроенный к стене Дома призрения нищих «Большой фонтан», снабжавший город водой Acqua Paola — древнего акведука, модернизированного в нач. XVII в. папой Павлом V. Зрелище открывающейся в конце улицы Giulia площади с осанистым фонтаном служило ей когда-то великолепным подобием театральной декорации. Фонтан в конце XIX в. перекочевал прямехонько на противоположный берег Тибра, на площадь Trilussа.

Другой фонтан XVII в., вскоре встречаемый нами на пути, — Mascherone (Большой Маски — маскарона античного происхождения), некогда обособленный нешироким пространством, откуда можно было добраться до одной из речных пристаней. Роскошный и расточительный XVIII век использовал Mascherone в своих блестящих и причудливых фантазиях: во время народных празднеств фонтан вместо воды три дня кряду источал ублажавшее горожан вино. В нач. XX в. фонтан занял нынешнее пристенное положение, став задним фоном одноименной улицы.

Фонтан Маскероне

Следующий участок улицы — так называемая «цитадель Фарнезе» — был заполнен с обеих сторон сооружениями, составлявшими уже упоминавшийся единый комплекс, включавший, помимо дворцового корпуса, Арки и разобранного впоследствии кардинальского оратория (молельни), также, замененные позднее простенькими сплошными строениями (№№ 253-260), четыре «Фарнезианские зальцы» (Camerini Farnesiani), предназначавшиеся для содержания богатейших семейных художественных коллекций; их помещения были расписаны маститыми художниками, но просуществовали недолго.

Церкви S. Maria dell’Orazione e Morte (Благого попечения в молитве и смерти) мы уже уделили несколько строк в разделе «Район Ponte».

К церкви примыкает Palazzo Falconieri (№ 1) — один из самых примечательных памятников архитектуры на via Giulia. Гораций Фальконьери, из семьи потомственных сборщиков налогов на соль, став владельцем дворца в 1638 г., доверил его таланту Франческо Борромини, который преобразил фасад, украсив его, помимо всего прочего, по бокам двумя мраморными гермами, увенчанными исполинскими головами соколов (falco; falconiere — сокольничий) с женскими бюстами.

На противоположной стороне улицы церковь Св. Екатерины Сиенской (S. Caterina da Siena) (XVIII вв.), принадлежащая колонии сиенцев, несет на фасаде: в нижней его части — городской герб, а наверху, по обе стороны окна, — изображения в мраморных тондо сыновей Рема, близнецов Аскио и Сенио, с волчицей — другой символ города, т. к., согласно мифу, именно ими он был основан.

Сиенская община, существовавшая в Риме с конца XIV в. и сплотившаяся вокруг могилы почитаемой святой в базилике S. Maria sopra Minerva, после ее канонизации в 1461 г. перебралась на via Giulia и в XVI в., официально провозглашенная Братством и поддержанная средствами знатных соплеменников, в том числе небезызвестного банкира Агостино Киджи, обосновалась на теперешнем месте.

С церковным строением соседствует Испанский коллегиум (Collegio Spagnolo) (№ 151), сопричастный церкви S. Maria in Monserrato и состоящий из ряда благотворительных учреждений. Он был создан в 1862 г. по распоряжению королевы Елизаветы II Испанской, о чем напоминает надпись, помещенная в центре фасада, под гербом Кастилии.

Во внутреннем, закрытом, дворе собрано множество ценных и достойных внимания надгробий эпохи Возрождения, происходящих из другой упраздненной испанской церкви Св. Иакова (San Giacomo).

Стоит перейти улицу и завернуть на via Sant’Eligio, чтобы рассмотреть в самом ее конце, перед набережной, здешнюю церковь XVI в., которую соорудило для себя Братство цеха ювелиров, посвятив ее своему покровителю Элигию — золотых дел мастеру VI в. при дворе франкского короля. При церкви имеется Коллегиум ювелиров (Сollegio degli Orefici), фасад которого отмечен образом святого.

На эту же сторону via Giulia выходит другая церковь — Santo Spirito dei Napoletani (№ 34), возведенная выходцами из Неаполя в конце XVI в. на месте ее предшественницы Santa Aurea (см. улицу).

Церковь Св. Духа при Неаполитанской общине (Santo Spirito dei Napoletani)

В период французского господства церковь, как и многие другие, была закрыта и возобновила служение после передачи ее Конгрегации Паллоттинцев (чья Генеральная курия находится сейчас на плошади, названной в честь ее патрона). В сер. XIX в. церковь была полностью реконструирована при финансовой поддержке последнего короля Обеих Сицилий Франциска II, чью щедрость увековечила надпись сбоку портала. В течение 50-ти лет церковь являлась местом упокоения самого порфироносца, его супруги и трехмесячной дочери, до перенесения в 1984 г. их бренных останков в фамильную капеллу Бурбонов в Неаполе.

Мы приближаемся к тому участку улицы, чья левая сторона с недавних пор оказалась поглощена масштабной автостоянкой, а прежде являла взору прискорбную пустошь. Окрестные места подверглись здесь наибольшему разрушению вследствие реализации градостроительного плана 30-х гг. XX в. по соединению Piazza Сhiesa Nuova непосредственно с Ponte Mazzini, т. е. центра с набережной. Замысел не был претворен в жизнь, однако в результате пространство, заключенное между lungotevere dei Sangallo, тремя переулками — Moretta, Prigioni, Malpasso и улицей Banchi Vecchi, надолго оставленное без надлежащего внимания, постепенно приходило в удручающее состояние упадка, а зона, затронутая реконструкцией, понесла значительные потери: были вымараны некоторые характернейшие черты, составляющие физиономию района, — уничтожены переулок Struzzo (Страуса), улица Padella (Сковороды), выходившая на одноименную площадь (частично замещенную улицей San Filippo Neri), часть переулков Prigioni (Темниц) и Moretta (названного по когдатошней аптеке, а теперь совершенно размытого). Вместе с улицами исчезло несколько важных исторических памятников, в том числе древняя церквушка San Nicola «de Furcis» (У виселицы), выглядывавшая на площадь Padella, где казнили преступников, доставляемых из тюрьмы Corte Savella.

Чудом уцелела оказавшаяся в эпицентре насильственных действий церковь Св. Филиппо Нери, носящая в народе уменьшительно-любовное прозвание San Filippino. Она была сооружена в 1623 г. на средства некоего перчаточника Рутилио Бранди, знатного горожанина и почетного члена основанной флорентийцами Конгрегации Святейших Ран Христовых (SS. Piaghe di Gesu’ Cristo).

Церковь Св. Филиппо Нери. Портал

Перчаточник, страдавший подагрой, пожелал посвятить церковь Св. Трофиму-целителю, но позднее ее освятили заново с именем Филиппо Нери, поскольку в Риме, где святой осуществлял свое служение и почитался, наравне с первоапостолами, небесным патроном города, до сих пор — спустя 30 лет после его смерти — не было ни единой посвященной ему церкви. Здание новой церкви выросло на руинах обширного строения, принадлежавшего некогда Братству и включавшего основанные тем же Бранди богадельню для недугующих священников и монастырскую школу для бедных девушек.

Церковь имеет особую заслугу: она является обладательницей уникального серебряного реликвария, может быть единственной подобной драгоценности, сохранившейся благодаря здешнему священнику, отказавшемуся последовать папскому указу и сдать все церковное серебро по условиям Толентинского трактата 1797 г., подчинившего Папское государство французской Директории.

На улицу Giulia обращена стена с табличкой, запечатлевшей эмблему Братства — символы Страстей Господних: три гвоздя, копье и терновый венец, а также девиз.

Площадь между vicolo del Malpasso (Трущобы) и via delle Carceri занимает постройка XVIII в., ныне под отелем и рестораном, чей портал (№ 131) открывается в недосягаемый для посторонних длинный коридор с несколькими надгробными плитами, взятыми из соседней церкви Santa Lucia.

Одна из плит, происходящая с могилы апостольского (папского) протонотариуса, снабжена оригинальнейшей энигматической надписью на латыни: «Если б я, послушный обычаю, избавился от мулицы и ее муленка, я, возможно, не сошел бы так быстро в могилу и не попал в разряд необыкновенных явлений». Речь идет о том, что протонотариус, вопреки распространенному тогда суеверию, связывавшему столь редкое явление — рождение у самки мула детеныша — с грядущим несчастьем, не устрашился грозного предзнаменования и, несмотря на предостережения близких, пощадил новорожденного и родительницу, каковая вскоре отплатила ему черной неблагодарностью, лягнув своего спасителя, что привело его к смерти. Это произошло в 1518 г., а в 1527 г. Рим подвергся неслыханному, оставившему страшный след в его истории, разграблению войсками императора Карла V. Само собой, что назидательную надпись на могиле злополучного протонотариуса, павшего жертвой своей слабости и послужившего вероятной причиной народных бедствий, оставили его потрясенные потомки.

Напротив (via Giulia, № 52) угрожающе высится массив Новой тюрьмы (Carceri Nuovi) с низкими зарешеченными окнами, чье сооружение было задумано Иннокентием X, но состоялось при следующем понтифике, Александре VII, который был вынужден еще до завершения работ предоставить ее помещения под лазарет во время чумы 1656 года. Тюрьма использовалась по своему назначению вплоть до открытия в 1883 г. на противоположном берегу Тибра комплекса мест предварительного заключения Regina Coeli («Царица Небесная»). Потом здесь содержались только малолетние преступники, к концу XIX в. покинувшие здание, заброшенное и в дальнейшем переделанное под учреждения.

На via dei Banchi Vecchi выходили многочисленные заведения торговцев, дома банкиров, нотариусов, лавки менял, конторы писцов — по преимуществу флорентийцев, получавших доход от разнообразных сделок и денежных операций с паломниками — соотечественниками и иностранцами, нескончаемым потоком заполнявшими улицу, ведущую в направлении собора Св. Петра. Когда папский Монетный двор (Zecca) был переведен из палаццо Sforza-Cesarini в палаццо Banco di Santo Spirito (район Ponte), банкиры тоже перебазировались со своими службами на другую сторону современного проспекта Vittorio Emanuele II, на т. н. Canale di Ponte — будущую улицу Banco di S. Spiritо и улицу Banchi Nuovi.

Улица Banchi Vecchi нам уже знакома; укажем еще два адреса, в ее конце и в начале.

Дом № 148 стоит на рубеже двух районов, в точке слияния двух улиц — Pellegrino и Monserrato и носит название Casa di Pietro Paolo della Zecca — суперинтенданта Монетного двора во 2-й пол. XV века.

На какое-то время здесь останавливался Фридрих III Габсбург, прибывший на коронацию в качестве императора Священной Римской империи вместе со своей женой, Элеонорой Португальской. В память об этом событии на стене здания был сделан рельеф с орлом, геральдическим символом династической ветви Габсбургов. В нижней части рельефа видны крупные буквы AFIOU — аббревиатура, чье значение, как бы ее ни расшифровывать («Alles Erdreich Ist Osterreich Untertan» либо «Austriae Est Imperare Orbi Universo»), сводится к тому, что «весь мир подвластен Австрии».

Служивший неприятным напоминанием об австрийском владычестве, герб после 1870 г. был перемещен во двор коллегиума S. Maria dell’Anima, немецкой национальной церкви, где и находится до сих пор.

Последний объект на нашем маршруте, на который мы обратим внимание, — стоящая напротив v.lo Cellini церковь Santa Lucia del Gonfalone (№ 12), именуемая также «У Подземного стока (клоаки)», «В рыбных рядах» и, наконец, «Новая» — дабы отличить ее от другой, одноименной, более древней церкви на улице Gonfalone (Знамени; район Ponte).

Святая Лючия, заступница незрячих и целительница болящих, усердно почиталась в этом квартале: в ее честь 13 декабря устраивался особый праздник, когда девушки приносили ей обетные дары — свечи и сделанные из серебра глаза. Говорят, что и Бенвенуто Челлини, который однажды едва не ослеп, в знак признательности святой пожертвовал ей собственноручно отчеканенный глаз.

Возведенная в нач. XIII в., церковь спустя два столетия перешла к Братству Папского Знамени, занимавшемуся в дальнейшем ее благоустройством и отделкой. Среди находящихся внутри наиболее старинных и ценных произведений — образ XVI в. Мадонны «Знамени» на главном алтаре и, в капелле, посвященной св. Лючии, ее статуя — одна из высоко почитаемых римским народом святынь.

* * *

Рассказ об истории исследуемой нами части Рима, чьи типические черты, определившие ее культурное и экономическое развитие, складывались в огромной степени под влиянием важнейшего фактора близости ее к главной святыне Вечного города и всего христианского мира, — этот рассказ оказался бы неполным, не удели мы внимания местности, непосредственно примыкающей к собору Св. Петра, для чего нам придется переправиться на правый, западный берег Тибра, в Trastevere, на территорию, которую занимает район Borgo.